Сатана. Биография.

И в результате, после того как осела пыль, — я имею в виду не ту пыль, в которую превратилась, согласно Оригену, слава Сатаны, — Дьявол стал восприниматься как нечто намного, намного худшее, чем раньше, и таким образом христианская религия трансформировалась в зороастрийскую систему. Основным различием между персидским дуализмом и новым христианским дуализмом стало то, что если в первом из них Злое Начало как таковое существовало всегда, то в посторигеновском христианстве Доброе Начало само создало Злое Начало!

Но это всего лишь софизм. Хорошо. Итак, Бог не создавал Сатану злым — Он создал его добрым. Затем Сатана взял и отринул это — и стал необратимо злым. Но, если говорить серьёзно, чья вина была в этом изначально?

В действительности, вероятно, это не тот вывод, к которому хотел бы привести своих читателей Ориген. Несмотря на то что в 230 году н.э., вскоре после того как было написано «О началах», он решительно отрицал, что Дьявол хотел бы или мог бы спастись (PL 23.442), и несмотря на то что он говорил о Дьяволе и его ангелах как о тех, «кто без всякой осмотрительности ниспал из лучшего состояния» (Ориген

. О началах, 1.6.3), его надежда на всеобщее спасение проглядывает даже сквозь перевод Руфина: «Мы же думаем только, что благость Божия, через Иисуса Христа, всю тварь призывает к одному концу, после покорения и подчинения всех врагов» (1.6.1).

9.2 Клеветническая новая биография Сатаны: перечитывание Библии сквозь призму концепции «Люцифер — враг Бога»

Согласно переводу Руфина, Ориген даёт характеристику Дьяволу в Предисловии к своему труду «О началах»:

«О Дьяволе и ангелах его и о Противных Силах церковное предание учит, что они во всяком случае существуют; но каковы они или как существуют, — этого предание не излагает в достаточной степени ясно. Однако весьма многие держатся того мнения, что этот Дьявол был прежде Ангелом и, сделавшись отступником, убедил уклониться вместе с собою многих других ангелов, которые и теперь ещё называются "его" ангелами».

(Ориген. О началах, Пред. 6)

Однако в том, что мы видели, нет ничего от мыслей Оригена по поводу того, что Сатана организовал восстание среди других ангелов. Таким образом, я подозреваю, что цитируемое заявление из Предисловия есть краткое изложение принятого в конце V столетия общего мнения, каким представлял его себе Руфин.

Сейчас сложно понять, как менялись взгляды мыслителей в промежутке между III столетием и временем Руфина, — а ведь тогда же творили и Августин, и Иероним. Но за век до Руфина мы видим интересное сочетание верований в работах Лактанция (подобно Тертуллиану и Киприану, жившего и работавшего в Африке). Лактанций закончил первую версию своего основного труда «Божественные установления» («Divine Institutions») между 305 и 311 годами, вскоре после того, как попал в милость к императору Константину и стал наставником его сына Криспа. Этот труд стал первым трактатом на латыни, систематически излагающим новые христианские верования. Местами эта книга несколько тенденциозна, особенно в аспектах, касающихся природы Сына (который здесь трактуется как стоящий ниже Отца).

Наше исследование того, как Лактанций трактует Сатану, пойдёт в двух направлениях. 1) Следовал ли он традиционному сценарию двойной зависти: первый грех Сатаны состоял в том, что он преисполнился враждебной зависти к Адаму и решил причинить ему зло и отомстить, склонив его к греху; 2) или Лактанций разделял новую теологию Оригена, по которой падение Сатаны не имело никакого отношения к Адаму, и Сатана позавидовал Адаму лишь после своего падения?

Ответ содержится в ключевой части рассказа Лактанция о Творении. Он говорит, что сначала Бог сотворил Дух, подобный Ему, в котором сохранилось всё совершенство Отца (то есть Сына Божия). Затем Он сотворил другое существо, в котором не были сохранены свойства Божественного Начала. В результате это второе творение оказалось заражено собственной завистью, как ядом, и приобрело «противоположное имя» — Diabolos, то есть «Обвинитель». Далее, это существо позавидовало своему предшественнику, то есть Сыну Божию, и таким образом пало от добра ко злу (Лактанций. Установления, 2.9 ANF).