Сатирические очерки

– Верно. Она побывала у коррехидора, а оттуда… затем ее передали в духовную цензуру… Иными словами, она попала в руки одного замечательного каноника, и в одно мгновение, то есть через два месяца, тот ее просмотрел. Пьесу вернули к коррехидору, а оттуда направили в политическую цензуру. Одним словом, не прошло и полугода, как она подверглась там запрещению.

– Запрещению?

– Да, сеньор. И я не знаю, по правде… потому что моя комедия…

– Нет, нет! Скажите ему, сеньор Фигаро, что они поступили правильно… Он ведь всегда пишет с тенденцией! Но чего-чего только он не вычитал из книг!.. Скажу только, что, читая комедию, его мать помирала со смеху, а я рыдал от удовольствия… Пришлось все же заняться переделкой… И в конце концов она была представлена…

– Ах, вот как!

– Но вы послушайте: поскольку сеньоры, которые заправляют этими делами, не слишком сведущи насчет комедий, они отправили ее одному актеру, о котором говорят, что он разбирается в этом и к тому же имеет сильную руку в труппе. Актер заявил, что пьеса никуда не годится. Но сказал это он лишь потому, что, как мне удалось выяснить, в пьесе не было для него хорошей роли, в которой он мог бы блеснуть. Мы забрали комедию, и Томасито написал ему прекрасную роль! Но и на этот раз он объявил, что пьеса не годится, и потому только, что, как мне сказали, роль получилась слишком длинной, а у него не было особой охоты трудиться. Тогда мы передали пьесу другому театру, но там ответили, что они, мол, не хуже других и не нуждаются в отбросах. Тем не менее ценою огромных усилий и настойчивости, большей, чем требуется для получения прихода, нам удалось добиться распоряжения от сеньоров, возглавляющих театр. Но и здесь не обошлось без забот: одна актриса, получившая вторую роль, но претендовавшая на первую, захворала накануне спектакля; другой актер, также ради каких-то козней, задумал дьявольскую интригу: он кое-кому заплатил, и пьеса прошла один раз и в этот единственный раз была освистана…

– Освистана?

– Сами посудите, интриги!

– Мошенники!

– Вот мне бы и не хотелось, чтобы произошло что-либо подобное с этим переводом и трагедией. Вторая причина нашего визита и заключается в просьбе помочь моему Томасито, дав ему несколько советов… Ведь я уже говорил вам, что театром ему не следует ограничиваться… Литературная арена просторна, а в храм славы ведут многие врата.

– Вы совершенно правы, дон Кандидо.

Тут я задумался, немного собрался с мыслями и в форме, о которой читатель сейчас получит возможность сам судить, более или менее уверенно направил моего юного посетителя на путь литературной славы, которой рано или поздно, следуя моим указаниям и наставлениям, он добьется несомненно.

– Полагаю, – сказал я наконец, обращаясь к моему Томасито, – что вы не помышляете обрести одновременно и материальные блага и почести. Удивительные сказки, которые нам здесь рассказывают путешественники по поводу Вальтер Скоттов, Казимиров Делавиней, Викторов Гюго, Ламартинов и Скрибов,[164] каждый из которых будто бы обладает, помимо соответствующей славы, по меньшей мере дворцом, где и живет подобно сказочному принцу, – у нас так не бывает, такие странные дела могут твориться только во Франции и в Англии. Правда, у нас и людей нет им под стать, но если бы даже и были, все оставалось бы попрежнему.