Сатиры

       Город спятил. Людям надоели       Платья серых будней – пиджаки,       Люди тряпки пестрые надели,       Люди все сегодня – дураки.Умничать никто не хочет больше,Так приятно быть самим собой…Вот костюм кичливой старой Польши,Вот бродяги шествуют гурьбой.       Глупый Михель с пышною супругой       Семенит и машет колпаком,       Белый клоун надрывается белугой       И грозит кому-то кулаком.Ни проехать, ни пройти,Засыпают конфетти.       Щиплют пухленьких жеманниц.Нет манер, хоть прочь рубаху!

Дамы бьют мужчин с размаху,       День во власти шумных пьяниц.Над толпою – серпантинСетью пестрых паутин,       Перевился и трепещет.Треск хлопушек, свист и вой,Словно бешеный прибой,       Рвется в воздухе и плещет.Идут, обнявшись, смеясь и толкаясь,В открытые настежь пивные.Идут, как братья, шутя и ругаясь,И все такие смешные…       Смех людей соединил,       Каждый пел и каждый пил,       Каждый делался ребенком.       Вон судья навеселе       Пляшет джигу на столе,

       Вон купец пищит котенком.Хор студентов свеж и волен —Слава сильным голосам!Город счастлив и доволен,Льется пиво по столам…Ходят кельнерши в нарядах —Та матросом, та пажом,Страсть и дерзость в томных взглядах.«Помани и… обожжем!»       Пусть завтра опять наступают будни.       Пусть люди наденут опять пиджаки,       И будут спать еще непробудней —              Сегодня мы все – дураки…Братья! Женщины не щепки —Губы жарки, ласки крепки,       Как венгерское вино.

Пейте, лейте, прочь жеманство!Завтра трезвость, нынче пьянство…       Руки вместе – и на дно!

1909

Из «Шмецких» воспоминаний

Посв. А. Григорьеву

У берега моря кофейня. Как вкусен густой шоколад!Лиловая жирная дама глядит у воды на закат.– Мадам, отодвиньтесь немножко! Подвиньте ваш грузный баркас.Вы задом заставили солнце, – а солнце прекраснее вас…Сосед мой краснеет, как клюква, и смотрит сконфуженно вбок.– Не бойся! Она не услышит: в ушах ее ватный клочок.По тихой веранде гуляет лишь ветер да пара щенят,Закатные волны вскипают, шипят и любовно звенят.Весь запад в пунцовых пионах, и тени играют с песком,

А воздух вливается в ноздри тягучим парным молоком.– Михайлович, дай папироску! – Прекрасно сидеть в темноте,Не думать и чувствовать тихо, как краски растут в высоте.О, море верней валерьяна врачует от скорби и зла…Фонарщик зажег уже звезды, и грузная дама ушла.Над самой водою далеко, как сонный усталый глазок,Садится в шипящее море цветной, огневой ободок.До трех просчитать не успели, он вздрогнул и тихо нырнул,А с моря уже доносился ночной нарастающий гул…

1909

Шмецке – близ Гугенбурга

Примечания

[1] belle Helene – Прекрасная Елена (фр.).

[2] Nocturno – Ночное, здесь – ночной пейзаж (лат.).

[3] Modernes – Модернистам (фр.).

[4] Гугенбург – ныне город Усть-Нарва (Нарва-Йыэсуу) в Эстонии, на побережье Финского залива.