Сатиры

В свите хохот заглушенный.улыбается хирам. Соломон,совсем смущенный,говорит:"пошел К чертям! Все,что следует по счету,ты получишь За работу... Ты-лудильщик,а не медник,ты сапожник... Стыд и срам!" С бородою по колена,из толпы пророк аврам

Выступает вдохновенно:"ты виновенНе хирам! Но не стоит волноваться,всякий может Увлекаться: Ты писал и расскакался,как козуля По горам. "песня песней"-это чудо! и бессилен здесь Хирам. Что он делал?вылил блюдо в дни,когда ты Строил храм... Но клянусь!в двадцатом веке по рождении Мессии Молодые человеки возродят твой стиль в России..."

Суламифь открывает глаза. Соломон наклонился над нею: "не волнуйся, моя бирюза! Я послал уж гонца к амонею. Он хоть стар,но прилежен,как вол. Говорят,замечательный медник... А хирам твой-бездарный осел И при этом еще привередник! Будет статуя здесь-не просиЧерез два или три новолунья". И в ответ прошептала "меRсI!" Суламифь,молодая шалунья.

****

1908

Весна мертвецов

Зашевелились корни Деревьев и кустов. Растаял снег на дерне И около крестов.

Оттаявшие кости Брыкаются со сна, И бродит на погосте Весенняя луна.

Вот вылезли скелеты Из тесных скользких ям. Белеют туалеты Мужчин и рядом-дам.

Мужчины жмут им ручки, Уводят в лунный сад. И все земные штучки При этом говорят.

Шуршание.вздохи.шепот. Бряцание костей. И слышен скорбный ропот Из глубины аллей:

"мадам!плохое дело... Осмелюсь вам открыть: Увы,истлело телоИ нечем мне любить!"

****

1910

Потомки

Наши предки лезли в клети И шептались там не раз: "туго,братцы...видно,дети Будут жить вольготней нас".

Дети выросли. и эти Лезли в клети в грозный час И вздыхали:"наши дети Встретят солнце после нас".

Нынче так же,как вовеки, Утешение одно: Наши дети будут в мекке, Если нам не суждено.

Даже сроки предсказали: Кто-лет двести,кто- пятьсот, А пока лежи в печали И мычи,как идиот.

Разукрашенные дули, Мир умыт,причесан,мил... Лет чрез двести?черта в стуле! Разве я мафусаил?

Я,как филин, на обломках Переломанных богов. В неродившихся потомках Нет мне братьев и врагов.

Я хочу немножко света Для себя,пока я жив, От портного до поэтаВсем понятен мой призыв...

А потомки... пусть потомки, Исполняя жребий свой И кляня свои потемки, Лупят в стенку головой!

****

1908

Бегство

Зеленой плесенью покрыты кровли башен. Зубцы стены змеятся вкруг кремля. Закат пунцовой бронзою окрашен. Над куполами золотом пыля, Садится солнце сдержанно и сонно, И древних туч узор заткал полнебосклона.

Царь-колокол зевает старой раной , Царь-пушка зев уперла в небеса, Как арбузы охвачены нирваной, Спят ядра грузные,не веря в чудеса,Им никогда не влезть в жерло родное И не рыгнуть в огне,свистя и воя...

У красного крыльца, в цветных полукафтаньях е Верзилы певчие ждут,полы подобрав. В лиловом сумраке свивая очертанья, Старинным золотом горит плеяда глав, А дальше терема,расписанные ярко. И каменных ворот зияющая арка.

Проезжий в котелке,играя модной палкой, В наполеоновские пушки постучал, Вздохнул,зевнул,взглянул и, улыбаясь жалко, Поправил галстук,хмыкнул,помычалИ подошел к стене: все главы,главы,главы В последнем золоте закатно-красной лавы...

Широкий перезвон басов-колоколов Унизан бойкою серебряною дробью. Ряды опричников,монахов и стрельцов Бесшумно выросли,и ,хмурясь исподлобья, Проходит грозный в черном клобуке, С железным костылем в сухой руке.

Скорее в город ! современность ближеПроезжий в котелке как бешеный подрал. Сесть в узенький трамвай,мечтать,что ты В париже, И по уши уйти в людской кипящий вал! В случайный ресторан забраться по пути, Газету в руки взять и сердцем отойти...

"эй,человек,скорей вина и ужин!" Кокотка в красном дрогнула икрой. "маDам, присядьте...я москвой контужен! Я одинок... о,будьте мне сестрой". -"сестрой,женой иль тещей-чем угодно,На этот вечер я совсем свободна".

Он ей в глаза смотрел и плакал зло и пьяно: "ты не царь-колокол?не башня из кремля?" Она,смеясь, носком толкнула фортепьяно,

Мотнула шляпкой и сказала:"тля!" Потом он взял ее в гостиницу с собой, И там она была ему сестрой.

****

1909

Карнавал в гейдельберге

Город спятил.людям надоели Платья серых будней,пиджаки, Люди тряпки пестрые надели, Люди все сегодня- дураки.

Умничать никто не хочет больше, Так приятно быть самим собой... Вот костюм кичливой старой польши, Вот бродяги шествуют гурьбой.

Глупый михель с пышной супругой Семенит и машет колпаком, Белый клоун надрывается белугой И грозит кому-то кулаком.

Ни проехать, Ни пройти, Засыпают конфетти, Щиплют пухленьких жеманниц.

Нет манер,хоть прочь рубаху! Дамы бьют мужчин с размаху, День во власти шумных пьяниц.

Над толпою серпантин Сетью пестрых паутин Перевился и трепещет.

Треск хлопушек,свист и вой, Словно бешеный прибой, Рвется в воздухе и плещет.

Идут,обнявшись,смеясь и толкаясь, В открытые настежь пивные. Идут,как братья,шумя и ругаясь, И все такие смешные...

Смех людей соединил, Каждый ел и каждый пил, Каждый делался ребенком.

Вон судья навеселе Пляшет джигу на столе, Вон купец пищит котенком.

Хор студентов свеж и волен,Слава сильным голосам! Город счастлив и доволен, Льется пиво по столам...