«Сатурн» почти не виден

Возле Маркова стояла радистка Галя. Марков что-то писал, очевидно, радиограмму, которую она ждала. Увидев вошедшего Савушкина, Марков молча протянул ему бланк расшифрованной радиограммы, только что полученной из Москвы:

«Еще раз подчеркиваю необходимость укрепления и расширения коммерческой связи с Хорманом. Нельзя ли узнать, куда он будет направлен после окончания аэродрома. Нужно сделать все, чтобы Савушкин остался при нем дальше. Сообщайте мне об этой операции регулярно. Если возникнет затруднение с товаром, радируйте. Вышлем. Привет. Старков».

Нельзя сказать, что эта радиограмма доставила Савушкину наслаждение: это было видно по нему.

— Вот так, товарищ Савушкин, — рассмеялся Марков. — Спекуляция — тоже работа.

ГЛАВА 18

Солнце билось в сплошь замороженное окно. Бугристый косматый лед на стеклах стал нежно-голубого цвета, а там, где лед был потоньше, он золотился. Рудин проснулся давно, но не торопился вылезать из теплой постели. С вечера протопленная «буржуйка» давно окоченела, и в комнате было холодно. Сам Зомбах сказал ему вчера, чтобы он выспался как следует. Чертовски приятно понежиться вот так в тепле, смотря на люто промороженные стекла. Рудин любил это в детстве и сейчас улыбнулся далекому своему ребячьему воспоминанию. В зимние каникулы, когда валяться в постели можно было сколько угодно, он любил наблюдать, как с наступлением дня изменялся морозный рисунок на окне. Это происходило медленно, почти незаметно, и на окно нужно было смотреть не отрываясь. Вот и сейчас Рудин попробовал наблюдать за рисунком мороза, но тут же об этом забыл и стал думать о вчерашнем и о том, что он делал последние дни.

Заброска его в Задвинский лес к партизанам прошла удачно. Ни у кого из рядовых партизан и мысли не могло быть, что он прибыл с какой-то специальной целью. Просто приходил для связи человек из подполья и спустя десять дней ушел. А вместо него для связи остался другой. Как всегда, Марков умно и тщательно обеспечил операцию. Вторым человеком, оставшимся в отряде после ухода Рудина, был Добрынин. Он будет теперь жить в деревне Конищево у одинокой старухи, и эта хата будет местом явки для партизан. Он же будет и тем агентом «Сатурна», которого завербовал Рудин.

Вернувшись в «Сатурн», Рудин представил начальству обстоятельную докладную записку о партизанском отряде. В ней — одна сущая правда. Но она неопасна: этот небольшой отряд весной вообще перестанет существовать и сольется с другим, расположенным в семидесяти километрах восточнее. А пока идет зима, «Сатурн» будет иметь об отряде вполне достоверную информацию. Только на тот случай, если гитлеровцы вдруг захотят сделать на партизанскую базу авиационный налет, в докладной записке Рудина даны неточные координаты отряда. С приближением весны Добрынин начнет снабжать «Сатурн» донесениями о страшной склоке, якобы возникшей среди его командования. В конце концов в результате этой склоки отряд будто бы распадется и перестанет действовать. Добрынин останется без работы и явится в «Сатурн».

О пребывании в отряде Рудин лично докладывал Зомбаху и Мюллеру. Никогда ни от одного своего агента они не имели такой обстоятельной и точной информации о партизанах, о трудностях их зимнего житья в лесу и о том, что же в конце концов представляют собой эти таинственные лесные солдаты. Рудин докладывал по-немецки, и оттого начальникам «Сатурна» все, что он говорил, казалось еще достовернее. Но Рудин и в самом деле говорил правду. Да, партизанам зимой в лесу очень тяжело. Не хватает продуктов, а достать их в деревнях очень трудно и опасно. А если речь пошла о составе отряда, то вот кто они, эти лесные солдаты: учитель, ветеринарный фельдшер, шестидесятилетний крестьянин, заведующий аптекой, советский офицер, потерявший одну руку в начале войны, два школьника и так далее. Вообще ничего страшного — таков подтекст этой части доклада Рудина. Он же не был обязан при этом давать еще боевую и политическую характеристику этим людям. Но здесь-то и таилось то, что оккупантам понять не дано. К примеру, заведующий аптекой к зиме на своем боевом счету уже имел два взорванных железнодорожных моста и девятнадцать лично им уничтоженных гитлеровцев. Зачем Зомбаху и Мюллеру знать эти «частные подробности»?..

Вчера в конце дня Зомбах снова вызвал Рудина к себе и объявил, что его оставляют работать непосредственно в аппарате «Сатурна».