Саван для блудниц

– Ну и скотина же ты, Крымов. – Юля запустила в него первой попавшейся под руку папкой с документами. – Я же тебя как человека попросила…

– А если с тобой что-нибудь случится? Пусть уж лучше он будет нести за тебя ответственность, чем я. Вон и Шубин молчит – видимо, придерживается точно такого же мнения, верно?

Шубин действительно молчал: все было ясно и без слов.

Зверев, как было им известно, жил в том же доме на Некрасова, что и Белотелова, только в соседнем подъезде. Неожиданно появившийся охранник попросил у них документы.

– Мы к Звереву, в четвертую квартиру, это вы сами покажите мне документы, а потом я покажу вам свои, – тоном профессиональной скандалистки заявила Земцова, понимая, что только таким напором и нахальством можно обезвредить чрезмерно любопытного стража. – Охраняйте-ка лучше этот дом от настоящих преступников… Вот скажите мне на милость, где вас черти носили, когда в первом подъезде чуть не пристрелили мою подружку? Ушами здесь хлопаете…

И когда парень в камуфляжной форме исчез за дверью, расположенной справа от входа в подъезд, где находилась каморка для охранников, Юля вдруг посмотрела на Шубина и спросила:

– Игорь, а правда, где все ОНИ были тогда?

– Понятия не имею.

– Так пойдем, спросим.

И она, не дожидаясь, когда он ответит, прошмыгнула в дверь следом за охранником.

Маленькая комнатка с двумя диванами, несколькими колченогими стульями, старым письменным столом, на котором стояли кофейник, банка с сахаром и пульт охраны с экраном.

– Я из частного сыскного агентства, моя фамилия Земцова, и я хотела бы знать, где вы были неделю тому назад, когда в вашем доме было совершено убийство девушки?

Паренек, высокий, нескладный, с торчащими красными ушами и смешными веснушками на носу, молча хлопал маленькими светлыми глазками.

– Ты чего, язык проглотил? – спросил Шубин.

– Да я только вчера первый раз заступил. А тех, прежних, всех уволили. Я слышал, что они, точнее, охранник, который дежурил в день, когда убили девушку, спал… Крепко спал. Похоже, ему подсыпали снотворного.

– Да вы и без снотворного спать горазды, – махнула рукой Юля и, словно потеряв всякий интерес к разговору, направилась к выходу. – Да, – обернулась она, – кстати, а что с той девушкой? Не нашли убийцу?

– Да никакого убийства и не было, просто ранили женщину из второй квартиры, и все… – Паренек говорил осторожно, подбирая каждое слово, словно боясь очередного эмоционального взрыва со стороны посетительницы. – Но охранников все равно уволили. Всех.

– Круг замыкается, – сказала Юля, когда они с Шубиным вышли из комнаты охраны и поднялись на один лестничный марш, – охрану уволили не случайно. Видишь, Игорек, уже и убийства никакого не было. А так, пришел кто-то и – пиф-паф – кого-то ранил… Не нравится мне все это. Даже, признаюсь, мне страшновато. А что, если мы сейчас откроем эту квартиру, а там гора трупов?

– Типун тебе на язык. – Шубин легонько подтолкнул ее в спину. – Поднимайся скорее, как бы этот охранник не пошел следом…

Юля достала из сумочки ключи от квартиры Сергея, и они общими усилиями открыли все пять замков на двух дверях.

– Трупами вроде не пахнет, заходи скорее… – Она поспешила закрыть и даже запереть за собой двери. – У него точно такая же квартира, как и у Белотеловой. Красиво жить не запретишь… Смотри, какая роскошь… У меня создается ощущение, что сейчас из какой-нибудь двери появится Лариса и спросит: какого черта вы, дорогие мои, пожаловали?..

Юля осматривала квартиру, трогала руками обивку дорогой мебели, обои, заглянула в ванную комнату…

– Хорошо еще, что нет кровавых потеков на зеркалах и женских трусиков под ногами… А он был аккуратистом, этот бизнесмен Зверев. Признаюсь, Игорек, мне он даже нравился…

– Не называй меня Игорьком.

– Пожалуйста, не буду. Ты думаешь, я не замечаю, что с тобой происходит? Игорь, нельзя же вечно дуться на меня. Ты – мой самый лучший друг, и единственная моя ошибка состояла только в том, что…

– Не надо, а? Все прошло-проехало.

– Не нервничай, лучше давай подумаем, где у него могут лежать документы…

Старый маленький чемоданчик, доверху наполненный пожелтевшими от времени бумагами, фотографиями и письмами, они нашли в шкафу, под выстроившимися в ряд костюмами. Большой конверт из плотной почтовой бумаги сразу же привлек внимание, и Юля, не раздумывая, раскрыла его.

– А вот и газета, о которой велась речь… Смотри, Шубин, октябрь 1994 года, газета «Прямая речь». Первый раз вижу это название.

Юля развернула газету и стала искать на ее страницах материал, который мог бы иметь отношение к личности теперь уже покойного господина Зверева, но, просмотрев внимательнейшим образом всю газету от начала и до конца, не нашла ни одного упоминания этой приметной фамилии.

– Игорь, ты что-нибудь понимаешь?

– Дай-ка мне, ты не там смотришь, ты слишком зациклилась на Звереве, а смотреть надо, как мне думается, в криминальной хронике, тем более что Зверев говорил тебе о смерти какой-то женщины.