Саван Вечности (ЛП)

Сердце властительницы было разбито, как и великое сооружение. Ее идеальное общество разрушилось, власть пошатнулась, контроль над городом ослабел. Она знала, что было уже слишком поздно, но отказывалась признать поражение. Пройдя по разбитым голубым плитам, она взошла на помост и рухнула на свой трон. Тора так крепко сжала деревянные подлокотники, неосознанно выпустив струйку дара, что те треснули.

— Я — властительница! — крикнула она в пустоту зала.

Ее слова вернулись издевательским эхом. В золотых клетках позади нее царила тишина. Все жаворонки были мертвы, целые дюжины. Единственной ее публикой была статуя колдуньи Лани. Она посмотрела на белую скульптуру непокорной женщины и пробормотала:

— Если бы ты могла видеть меня этими каменными глазами, ты бы сейчас злорадствовала, правда?

Квентин и Деймон были с ней на вершине пирамиды, стоя лицом к толпе, но потом сбежали. Она нуждалась в их силе, в их даре; вместе они могли принять последний бой. Тора была властительницей и заслужила их верность, но сомневалась, что получит ее.

Она в одиночку будет противостоять шайке отчаянного отребья из низших слоев общества. И Никки. Не так давно Тора одержала победу над колдуньей и теперь еще больше хотела сделать это снова, но на этот раз превратить Никки в месиво костей и плоти. Но когда властительница посмотрела на просторный тронный зал, ее взгляд остановился на разбитых голубых мраморных плитках, на которых стоял сражавшийся с ней Максим, и ее гнев усилился. Максим — Зерцалоликий — сотворил все это! Ее муж устроил беспорядки, разозлив слишком доверчивых рабов.

Холодный воздух входил и выходил через ее ноздри. Сердце колотилось, а тело покалывало от магии, которая требовала высвобождения, но у нее не было мишени. Да, она ненавидела Никки, которая бросила вызов, но Максим был ее мужем. Ненависть Торы к этому человеку вышла за все разумные пределы. Он хотел падения Ильдакара. Максим так и сказал, и теперь, запалив политический пожар, охвативший весь город, он низложит порядок, над созданием которого так упорно трудилась Тора. И он просто сбежал.

«С меня довольно этого города. Я покидаю его».

Она знала, что Максим трус. Он не останется, чтобы увидеть последствия своих деяний. Теперь, когда саван исчез, он убежал, чтобы наблюдать за падением города с безопасного расстояния. И все ради собственного развлечения! Как она его ненавидела…

Легкие медленные шаги послышались с лестницы, и Тора увидела вошедшую в тронный зал женщину. На мгновение она решила, что Никки вернулась сразиться с ней, но пред ней была мускулистая женщина, облаченная в наряд из черной кожи; на обнаженном теле виднелись выжженные символы.

Адесса.

Морасит была окровавлена и избита. На спине была глубокая рана, одну руку она держала вытянутой, а запястье было изогнуто под неестественным углом. В другой руке Морасит был короткий меч. Адесса выглядела обессиленной, но глаза сохранили вызывающий блеск.

— Я пришла к вам, властительница. Ильдакар пал, но я здесь, чтобы защитить вас. Я умру рядом с вами.

Тора сошла с помоста. От женщины разило потом, пылью и кислым металлом спекшейся крови. На мгновение гнев Торы смягчился, а сердце согрела искра надежды, благодаря непоколебимой преданности Адессы, на которую не повлияли беспорядки на улицах и разрушение савана. Нет, Морасит поклялись защищать город. Что более важно, они принадлежали ей. Как и Адесса.

— Я бы пришла раньше, но застряла в яме с шипами на стенах… из-за этого. — Она подняла сломанное запястье, не выказывая ни намека на боль.

Тора нахмурилась:

— Как ты выбралась? Тебе кто-то помог?

— Я выбралась сама.

— Ну, разумеется.

Тора подумала о том, как глупо устанавливать здесь бесполезный последний рубеж. Кто будет ее защищать? Кто кроме Адессы? В каком-то странном сиюминутном порыве она почти потянулась, чтобы обнять воительницу, но остановилась.

— Я буду рада, если ты останешься рядом, но если ты умрешь вместе со мной, чего мы этим добьемся?

— Это само по себе будет для меня наградой, властительница.

— Возможно. Но я лучше бы поручила тебе нечто более важное.

— Мы еще не мертвы, — сказала Адесса. — Мы не проиграли.

Но Тора знала, что они уже проиграли. Когда-то волшебники Ильдакара объединились, отложив мелкие разногласия ради интересов города, его жителей и своего будущего. Но сейчас все не так. Эти вероломные люди хотели только разрушать. При этой мысли ее нижняя губа скривилась. Они не заслуживали Ильдакара.

И за всем этим стоял Максим. Он сбежал из города, восхищаясь своим глупым достижением. Тора понимала, что это ей не поможет, но хотела одержать эту личную победу.

Она протянула руку и взялась за сломанное запястье Морасит. Адесса лишь слабо вздрогнула, но Тора уверенным движением выпрямила ее кисть, клейменную кожу и треснувшую кость. Она позволила своему дару просочиться в женщину, минуя могущественные защитные руны, и магия исцеления срастила запястье, сделав кость такой же крепкой, как прежде.

Адесса слегка кивнула в знак признательности и взяла меч в исцеленную ведущую руку.

— Теперь я смогу сражаться лучше.