Савва Сторожевский

Думаю, что читатель понимает, к чему мы клоним. Да, Звенигородский период жизни Рублева так же загадочен, как этот же период жизни преподобного Саввы Сторожевского. Память о мятежном князе Юрии Звенигородском, как мы помним, уничтожалась (подробнее об этом в главе о нем данной книги), а значит, уходила в небытие и вся информация о тех, кто так или иначе мог быть с ним связан.

А мы попробуем восстановить историческую картину с помощью последних, самых интересных выводов известных исследователей творчества Андрея Рублева, а также историков, искусствоведов, архитекторов, археологов и даже богословов. И картина эта оказывается поразительной.

В окончательной редакции Жития Андрея Рублева нынешнего времени мы читаем следующее: «Услышал князь Юрий Звенигородский об иконах Андреева письма и восхотел у себя в Звенигороде собор Святого Успения украсить благодатными образами. И пришел преподобный Андрей, сей чудный смиренный старец, и поклонился князю, и, по благословению святого Саввы игумена, написал Деисус для соборной церкви и другие многие иконы. И в сем Деисусе красоту совершенную явил в образе Спасове и иных. Таковых же образов не бывало до того времени».

Считается, что соборы в Звенигороде Андрей Рублев мог расписать в начале 1400-х годов, и даже в 1410-х. Это мнение строится на том, что они были построены в 1400–1407 годах, и не ранее. А даты строительства предположительно берутся в связи с окончанием Булгарского похода князя Юрия, то есть после 1399 года, когда, собственно, у князя для этого появились средства.

Но мы-то уже знаем, что этот поход, скорее всего, состоялся в 1395 году. Не дает ли нам это утверждение возможность совершенно по-другому взглянуть и на работу Андрея Рублева в Звенигороде? Дает, да еще как! Мы открываем в этом случае не просто некоторые даты или вероятные события, а замечаем большой и плодотворный период в жизни иконописца, который можно теперь совершенно определенно называть «Звенигородским периодом».

Если ранее говорилось лишь о «приглашении» Рублева в удел князя Юрия, лишь о его возможном «участии» в росписях, то теперь становится ясным, что на самом деле это было не просто приглашение, а важная и весьма продолжительная часть жизни иконописца, ранняя в его творчестве, и возможно, сформировавшая его как личность, повлиявшая на всю его дальнейшую деятельность.

Возможно, Андрей Рублев принял участие в осуществлении идеи Звенигородской Руси (о которой подробнее в главке «Юрьев день и герб Георгия Победоносца»). Князь Юрий и старец Савва привлекали для строительства и благоустроения лучших людей своего времени, от булгарских мастеров до новых архитекторов. То, что преподобный Савва Сторожевский заметил еще не совсем признанного Андрея Рублева и помог ему раскрыться в полном смысле этого слова — еще раз подтверждает его учительский ум, прозорливость и даже простую жизненную мудрость.

Спорить о том — Рублев ли писал фрески и иконостасы в Звенигороде или нет — бессмысленно уже хотя бы потому, что еще до появления искусствоведов нового времени, поддерживающих диспут, в XVIII веке существовали и приходно-расходные книги Саввино-Сторожевского монастыря, в записях которых мы находим следующее: «Куплено к деланию иконостаса Рублева клею пуд…» Без всяких споров тогда было ясно, что поновляемый иконостас (для этого, видимо, и был нужен клей) всеми признавался как рублевский.

Еще в 1918 году в Звенигороде работал «Реставрационный Подотдел Всероссийской Коллегии по делам Музеев и охране памятников искусства и старины». Исследовали и фрески. Их отнесли к рубежу XIV–XV столетий и к школе Андрея Рублева и Даниила Черного.

Считается, что знаменитая икона Андрея Рублева с изображением Троицы была вдохновлена Сергием Радонежским. Предполагается также, что иконописец мог знать его лично. И еще потому, что написана она была для Троицкого храма в Сергиевом монастыре, где покоились мощи преподобного. Иногда также приоритет благословения на написание иконы отдается даже митрополиту Киприану или Никону Радонежскому. То есть именно они определили иноку Андрею писать Живоначальную Троицу. Но давайте внимательнее отнесемся к историческим фактам.

«Троица» была написана в начале 1420-х годов. А Сергий Радонежский скончался в 1392-м. Не смущает ли временное «расстояние» в 30 лет? Митрополит Киприан ушел из жизни в 1406 году. Разница в 16 лет. Что-то уж больно долго собирался писать икону Андрей Рублев. А может быть — влияние здесь было совсем другое?