Читаем Савва Сторожевский полностью

Известно также, что Савва, будучи иноком в основанном Сергием Радонежским Троицком монастыре, исполнял обязанности духовника всей братии, видимо, включая и самого Сергия. А затем, после кончины преподобного, Савва даже стал игуменом его обители. Можно ли предположить, что таковым духовником, принимающим исповедь от всех монахов, включая старцев и самого игумена-основателя, мог быть молодой человек или человек значительно моложе Сергия? Скорее можно склониться к предположению, что он был даже старше его. О том, что Савва уже жил в монастыре у Сергия Радонежского и проявлял себя зрелым духовно и физически человеком, свидетельствует довольно много преданий. А это значит, что он мог родиться еще до 1314 года, ранее Сергия Радонежского.

Однако сузить рамки возможных дат и в значительной степени подвинуть их в сторону большей «молодости» Саввы позволяют другие косвенные данные. Например, известно, что игуменом или духовником в монастыре мог стать инок, достигший 33-летнего возраста. На практике выходило, что зрелое 33-летие всё же еще не считалось основой для старчества, а потому в реальности для достижения игуменского сана или благословения на роль исповедника нужно было быть еще старше. Простая математика подсказывает следующее. Считается, что, возможно, впервые преподобный Сергий назначил своего ученика или сподвижника Савву на пост игумена в Успенский Дубенский Шавыкинский монастырь в 1380–1382 годах. Это могло означать, что к этому времени Савва был уже в соответствующем возрасте и конечно же — считался весьма уважаемым среди братии иноком. То есть ему уже исполнилось как минимум 33 года, а возможно и чуть более. Тогда и дату рождения его можно смело отнести к середине — концу 1340-х годов.

Продолжим рассуждения. Поселиться в самом Троицком монастыре он вполне мог в возрасте 10 лет (именно с этого возраста по церковным правилам, основанным на решениях VI Вселенского собора, отрокам позволялось принимать монашеский постриг или жить даже если и не среди братии, то в отдельных постройках рядом с монастырем). Данное время совпадает с введением преподобным Сергием в 1354–1355 годах общежительного устава в Троицкой обители. Новый устав внутренней жизни был воспринят его соратниками по духовной брани неоднозначно, происходили серьезные трения внутри монастыря, вплоть до того, что Сергию пришлось даже на некоторое время покинуть стены обители, правда, чтобы очень быстро вернуться обратно.

Именно в это время Сергий рукополагается в сан священника и становится полноправным игуменом монастыря. Невзирая на трудности, жизнь развивалась, и многая братия стала приходить в «общее житье». Одним из таких молодых отроков и мог стать будущий Савва. Постриг в монахи первоначально совершали некоторые старцы обители, например Митрофан, который, собственно, принял обет у самого преподобного Сергия. Но не случайно же вновь появившийся юный отрок впоследствии пользовался таким вниманием со стороны самого Сергия Радонежского и всей остальной братии. Скорее всего, что он принял монашество именно от Сергия и именно после его утверждения в качестве игумена монастыря. Как, например, это сделал Федор Симоновский — будущий архиепископ Ярославский и Ростовский, родной племянник Сергия. В одной из версий Жития преподобного об этом событии написано: «…и тако отлагает власы рукою преподобного Сергеа».

Вот почему уважение и авторитет монаха Саввы в дальнейшем могли быть получены им в первую очередь именно по причине того, что он вырос в самом монастыре с детского возраста. «Пришлого» со стороны даже зрелого духовника всей монастырской братии — вряд ли бы почитали настолько, чтобы затем избрать игуменом, который, уже после кончины самого Сергия, должен был бы заменить его в этом непростом деле. Труды основателя обители мог продолжить только тот, кто вырос в ее стенах, был благословлен самим Сергием, отдал служению многие свои годы, прошел нелегкий духовный путь бок о бок с учителем.

Исследователи, которые стремятся узнать что-то новое о преподобном Савве, выдвигают разные другие предположения о времени его рождения. Одно из них — будто год его появления на свет можно считать 1327-й, а в Троицкий монастырь он пришел будто бы в возрасте 18 лет. Данные эти, к сожалению, не основаны ни на чем, кроме гипотетических рассуждений, похожих на легендарные, а потому мы примем их во внимание как еще одно представление о происходившем, не более того.

В дальнейшем, в одной из гипотез, выдвигаемых в данной книге, мы рассмотрим другую более подробную версию, связанную с местом рождения Саввы, которая еще ближе подвигнет нас к упомянутым ранним датам его возможного рождения.


Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

История / Философия / Образование и наука / Документальное / Биографии и Мемуары