Сбежавший вампир

— И тогда есть риск, что молодой бессмертный поделится знанием о том, кто они такие, со смертным другом, думая, что они никогда не предадут их, — продолжил Данте. — К сожалению, дружба не всегда длится всю жизнь, а даже если и длится, у друзей бывают ссоры, и смертный может раскрыть эту тайну в момент злобы.

— Значит, в основном бессмертные дети… что? — спросила она, — они держат вас только среди других бессмертных детей?

Данте покачал головой. — Обычно бессмертные дети ведут очень уединенную жизнь. По крайней мере, в отношении других детей. Конечно, у них есть семьи, но в прошлом бессмертные были очень распространены, и у них редко были друзья их возраста. Если только им не повезет и у них не будет близнеца, как у меня, — тихо добавил он.

— Как у тебя, — твердо сказала Мэри, боясь, что он корит себя за то, что бросил брата. Чтобы отвлечь его от мыслей о Томаззо, она спросила: — Почему бессмертные рассредоточились?

— Слишком много охотников в одном районе — риск.

— Что? — сразу спросила она.

Данте поколебался, а затем сказал: — Жизнь для нас была другой до того, как появились банки крови. Мы должны были охотиться.

— Ты имеешь в виду на людей, — Мэри старалась говорить не слишком сердито, но в ее голосе звучало отвращение при мысли о том, что на ее собратьев охотятся, как на зверей.

— Нам нужна кровь, чтобы выжить, — мягко напомнил он. — Мы охотились поневоле. Не было необходимости брать так много крови, чтобы убить человека, и бессмертные с самого начала были осторожны, чтобы не сделать этого.

— Не убивай корову, которая дает молоко? — сухо предположила она.

— Именно так, — спокойно согласился Данте. — Тем не менее, просто взятие крови у слишком многих людей в одном и том же районе может вызвать проблемы. Это поднимает возможность раскрыть существование нашего вида. Мы жили очень осторожно на протяжении всей истории, все, что мы делали, должно было скрывать знания смертных о нашем виде.

— Значит, вы хотели, чтобы одна семья могла прокормить целое стадо, например, целый город? — спросила Мэри, а потом вздохнула про себя, когда поняла, как стервозно это прозвучало, хотя на самом деле она этого не хотела. Она понимала, что им нужно было питаться, и знала, что это даже не их вина. Это был вопрос выживания. Тем не менее, это не облегчало то, что она и каждый другой человек на планете были в основном скотом для них.

Данте никак не отреагировал на ее поведение. — Мы сделали все возможное, чтобы свести к минимуму потребность в крови. В попытке уменьшить количество крови, в которой мы нуждались, бессмертные выходили в основном в ночные часы и спали в течение дня, чтобы избежать солнечного света и дополнительных повреждений. Большинство из них соблюдали диету и воздерживались от употребления алкоголя. И, несмотря на то, что мы легко могли выиграть любое сражение, участие в одном всегда было последним средством, чтобы избежать травм, которые потребовали бы дополнительной крови для ремонта.

— Значит, ваш народ был сборищем вегетарианских пацифистских ночных сов? — с сомнением спросила Мэри.

— Не совсем, — рассмеялся Данте. — Я сказал, что они тщательно соблюдали диету, но не отказывались от всех удовольствий. И война была последней надеждой, а не предательством.

— Хм, — пробормотала Мэри, нахмурившись, когда посмотрела в боковое зеркало и заметила, что фургон, который немного отстал, теперь двигался ближе позади них. Она посмотрела на дорогу вокруг них, с некоторым беспокойством отметив, что за исключением темного внедорожника на их переднем бампере, машин больше не было. Это был пустынный участок шоссе, на котором почти не было свидетелей.

— Конечно, война должна быть последним средством, — добавил Данте, возвращая ее внимание. — Но это было больше для нашего народа.

— Данте, — обеспокоенно начала Мэри, когда фургон двинулся влево, скрывшись из виду бокового зеркала.

— Я знаю, — тихо сказал он. — Они собираются пройти мимо нас. Без сомнения, они собираются встать перед нами и заставить нас остановиться или… — он внезапно замолчал и выругался, когда что-то, без сомнения фургон, врезалось в левый задний конец RV.

Мэри инстинктивно напряглась, прижимая правую руку к окну рядом с собой и хватаясь левой за подлокотник, когда RV тряхнуло, и он вильнул. Ее взгляд скользнул к окну. Наблюдая за насыпью вдоль дороги, она без сомнения знала, что у них будут серьезные неприятности, если Данте не сможет вернуть контроль над RV, и чуть не всхлипнула от облегчения, когда он это сделал. Однако едва он успел их выровнять, как в них снова въехали. На этот раз сильнее.