Читаем Сборник интервью Фрэнка Заппы для юных фанатиков полностью

Ну, если сказать про создание порядка из хаоса, это прозвучит немного дерзко, но с другой стороны, такова и сама концепция хаоса. Так что я бы сказал, что фрактальная теория заполняет трещины между этими двумя позициями. А в ритмическом отношении, если вы делите вселенную на двойки и тройки - это происходит во всех полиритмических делениях - вы в каком-то смысле пропускаете главное: фракталь. Если подумать о ритме как о расширении фрактальной вселенной, а не как о ровных делениях на двойки и тройки, сгруппированных в 11, 13 и т. д., если Вы можете считать микросекундные связи законными компонентами полиритмов, то Вы близки к моему видению мира. А если перенести это в антропологическую область - т. е. как я, говоря Вашими словами, становлюсь наставником таких людей - то кажется, что шансы в мою пользу; если я продолжаю заниматься тем, чем занимаюсь, мы встретимся.

Вы заметили, что слушатели воспринимают полиритмы в Вашей музыке и африканскую барабанную музыку гораздо легче, чем диссонансы. Почему гармония так привязчива?

Рэп-музыка может положить этому конец. Подумайте об этом. Что такого столь драгоценно гармоничного в разговорных словах? Раньше было так - чтобы материал стал пригодным для слушания и приемлемым для радиопередачи, он должен был быть насыщен консонансом. И хотя рэп-музыка не занимается гармоничными комбинациями большой и малой секунд, она безусловно имеет дело с диссонансом.

Это правда. Вы тоже сделали много разговорного материала - как та вещь, где Стив Вай дублирует Ваш голос.

А, "The Dangerous Kitchen"? Да, он написал... наверное, нужно назвать это скэтом, потому что никакого другого слова нет. То же самое на вещи "The Jazz Discharge Party Hats". Он транскрибировал это, потом разучил на гитаре, потом записал на пластинке. Но мне кажется, что ещё лучший пример разговорного материала - это такая вещь, как "Dumb All Over".

Почему сумасшедшие ритмы вызывают меньшее неприятие, чем сумасшедшие гармонии?

Ну, если посмотреть с другой стороны, люди прекрасно воспринимают наистраннейшие гармонии, когда им сопутствует подходящий образ.

То есть как в музыке из фильмов ужасов, когда вот-вот появится маньяк-потрошитель?

Вот именно.

Тогда нужен визуальный «сигнал».

Ну, общество настолько пропитано визуальной информацией, что звуки, сопутствующие этим картинкам, остаются в ваших тканях, как диоксин. И вы слышите музыку потрошителя, знаете её структуру, знаете потрошительную гармонию [смеётся]. И если вы слышите что-то похожее на потрошительную гармонию, а самого потрошителя нет, вы всё-таки его почувствуете.

Тогда возникает вопрос: правильный ли образ создали люди из мира визуальных искусств?

Ну, если бы я собирался сделать потрошительный фильм, я мог бы сделать всё гораздо страшнее того дерьма, которое они засовывают в эти фильмы. Мне казалось, что вершина всего этого, кульминационный пункт, к которому стремились люди, с тех пор как была установлена норма потрошительного фильма - это «пик-пик-пик» из Психо. В большинстве фильмовых саундтреков в напряжённых моментах используется гамма от «пик-пик-пик» до открытого фильтра минимуга на нижней ноте. Между этими двумя пунктами не так уж много интересного.

Как Вы думаете - что бы почувствовал Шуберт, если бы узнал, что тема из Неоконченной Симфонии используется в Smurfs?

Ну, а как Вы думаете - что бы почувствовали американцы, если бы узнали, откуда взяты Smurfs? Это была реклама British Petroleum. Когда мы впервые поехали в Голландию в 1971 г., с группой, где были Марк и Ховард, всё было завешано «Смерфами», рекламирующими BP. И нашей групповой шуткой в то время была фраза "Smurf mee" -потому что так было написано на рекламных щитах. Именно так и написано было - "m-e-e-e". Я не знаю, что это значит. Но теперь у нас есть семья Смерфов, и у них есть собственные личности. Как говорит Ахмет, который видел эту программу по телевизору, там показывали парня, озвучивающего один из голосов Смерфов, и он воспринимал себя так серьёзно, что это превосходило всякое описание. Ахмет сделал пятиминутную репризу - пародию на этого парня.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары