Сборник летописей. Том I

Значение исторического труда Рашид-ад-дина для истории тюркских и монгольских народностей и племен было высоко оценено уже современниками. Ольджайту-хан, познакомившись с трудом Рашид-ад-дина, заметил, что до сих пор не существовало подлинной всемирной истории, а между тем потребность в общем труде такого рода очень велика. Хан сказал Рашид-ад-дину: «То, что изустно передано от эпохи Чингиз-хана до теперешнего времени из всех дел [монгольского народа] и объяснения [происхождения] последнего — есть общая цель сего [труда]... И подобного этому другой кто-либо не написал и не занес в летописный свод... Более правильно, более истинно и более ясно, чем эта история, никто [еще] не написал»[103]

.

Рашид-ад-дин приводит перечень племенных подразделений (24 племени) огузов (туркмен) в версии, независимой от подобного же перечня (22 племени), дошедшего до нас в версии арабоязычного автора XI в. Махмуда Кашгарского[104]

. Названия 21 племени огузов у Махмуда Кашгарского и у Рашид-ад-дина совпадают, отличаясь лишь мелкими расхождениями в правописании, повидимому, отражающими фонетические особенности разных тюркских языков. Названия одного племени (джаруклуг), приведенного Махмудом Кашгарским, у Рашид-ад-дина нет, зато последним приведены три племенных названия огузов (яйырлы, карык и каркын), которых еще не было во времена Махмуда Кашгарского. Кроме того, Рашид-ад-дин сообщает ряд сведений о других тюркских народностях — уйгурах, кыпчаках, канглы, карлуках, калачах (халаджах) и агачери, — важных для истории народов СССР. Отдавая дань легендарной традиции, господствовавшей в то время, Рашид-ад-дин кыпчаков, карлуков и других тюрков признавал происходившими от 24 огузских племен, а генеалогию Огуз-хана, мифического предка огузов, возводил к Яфету, сыну библейского Ноя.

Подобно большинству своих современников, Рашид-ад-дин называет тюрками все кочевые скотоводческие народы Азии как тюркоязычные так и монголоязычные, и многие народности он именует то тюркскими, то монгольскими; к тюркам причислены и тангуты, т.е. северо-восточные тибетцы. Иначе говоря, у нашего автора «тюрки» — термин не столько этнический, сколько социально-бытовой. Рашид-ад-дин дает классификацию тюркских и монгольских народностей, кладя в основу ее, как это было принято на средневековом Востоке, генеалогический принцип, основанный на легендарной традиции о происхождении племен (точнее говоря, племенных вождей, ханов и князей) от общих предков-героев, легенды о которых он также приводит. Иначе Рашид-ад-дин как представитель официальной историографии и не мог поступить. Однако как ученого-филолога его интересовала и лингвистическая близость отдельных «тюркских» народов. Поэтому Рашид-ад-дин, выделяя в особые две группы 24 племени огузов и тюрков, которые считались происходившими от огузов (уйгуры, кыпчаки и др.), объединил по генеалогическому признаку две группы монгольских племен: дерлекин («монголы вообще») и нирун (князья которых происходили от Алан-Гоа, мифической прародительницы Чингизидов)[105]

; кроме того, ряд кочевых племен, которые, как говорит Рашид-ад-дин, раньше не причислялись к монголам, но уже именовались ими во времена автора, он объединил в две группы: племена, имевшие раньше отдельное политическое бытие и независимых предводителей (джалаиры, татары, ойраты и др.), и племена, сами стоявшие в свое время во главе государственных объединений и племенных союзов[106]

; вожди племен последней группы были могущественными государями (кераиты, найманы, карлуки и др.). Относительно двух последних групп племен Рашид-ад-дин замечает, что они «по внешнему облику и языку» были близки к монголам[107], — замечание очень ценное для исследователей проблемы этногенеза тюркских и монгольских народностей. Столь же ценно замечание Рашид-ад-дина о языке ойратов: «их язык монгольский, [но] имеет небольшую разницу от языка других монгольских племен» (приводятся примеры).