Сборник переводов Владислава Слободяна

– Даб, – сказал я ему много лет назад как бы между прочим, – ну и как там нынче НАСА поживает? – Он только что вернулся с брифинга по программе «Марс‑Обсервер» в космическом директорате и был какой‑то задумчивый. Даже, скорее, мрачный. Новая администрация недавно отменила программу Космической исследовательской инициативы, в которой Даб и его команда трудились весь последний год; их последний отчёт содержал рекомендации возврата на Луну и полёта к Марсу. Но ни тому, ни другому не суждено было осуществиться при нашей жизни. Мне казалось, что автоматический марсианский зонд – неплохая альтернатива, но он был реально на что‑то зол.

– Не понимаю я этих людей! – фыркнул он, шлёпнув о стол тонким блокнотом в синей виниловой обложке. – Я‑то думал, что наука – настоящая Наука, с большой буквы «Н» – должна быть открытой, что должен быть свободный обмен информацией, быстрый доступ к результатам и всё такое. – Я кивнул; ему и правда что‑то не давало покоя.

– Но…? – спросил я.

– Но по чёрт знает какой причине долбанные насовские бюрократы решили шифровать весь поток данных с «Марс‑Обсервера».

Я засмеялся.

– Что такое? Боятся, что Лицо на Марсе действительно окажется лицом?[7]

Даб метнул в меня выразительный взгляд – можно было подумать, что он воспринял мой комментарий всерьёз.

Он выкатил из‑за стола своё кресло на колёсиках, плюхнулся в него и сидел так молча около минуты. Из‑за окна долетел настоящий гимн округа Колумбия – завывание полицейской сирены. Когда строили Старое здание Исполнительного Офиса, о звукоизоляции не думали – ну сколько шума производили тогда лошади и кареты? Клонившийся к вечеру душный майский день напоминал о том, что и кондиционеров тогда тоже не было.

– Может быть, так и есть, Арлан, – произнёс Даб. – Зачем бы ещё нужно было это шифровать?

– А было бы здорово, – брякнул я. – У нас бы снова была космическая программа.

И где‑то в следующие несколько миллисекунд в обе наших набитых фантастикой головы пришла одна и та же очевидная идея:

– А что, если… – сказали мы одновременно, потом замолчали и расхохотались.

– Даб, ты ведь сможешь достать шифровальные ключи? – спросил я. Он кивнул; как мы давным‑давно знали, фанаты и просто любители фантастики имеются во всех подразделениях и на всех уровнях госслужбы, и их лояльность выходит за пределы простых бюрократических правил.

– А ты знаешь людей в ЛРД[8], которые будут работать с данными?

Я кивнул. Мы съехались на своих креслах в центр комнаты и ударили по рукам. Он развернулся, выдвинул редко открываемый нижний ящик стола и достал оттуда полупустую бутылку какого‑то скотча, привезённую несколько лет назад с военно‑воздушного симпозиума в Шотландии. Он налил в кофейные чашки по пальцу золотистой жидкости, и мы выпили за нас и наше будущее.

– За Космос, – сказал, улыбаясь, Даб.

– А правительство – в…опу, – шёпотом добавил я.

Тогда, в начале 90‑х, сделать то, что мы задумали, оказалось не так уж и сложно, хотя наша первая попытка закончилась довольно плачевно. Тогда ещё никто не был обязан носить на себе «всезнайку», записывающего всё, что ты говоришь или делаешь. Даже преступники их не носили, да и не было тогда ещё «всезнаек» – их тогда ещё не изобрели. Так что было относительно просто найти решительных людей, готовых анонимно помочь возвращению человеческой расы в Космос.

Нашёлся Джон из ЛРД, и Чак из « Орбитал Корпорейшн»[9], и Кидзо из НАСА, и Майк из АНБ[10], и Алита из Тусона с её многочисленными знакомыми всех возрастов – раскиданные по стране обломки стремительно разлагающейся космической программы. И связи Даба в ВВС тоже оказались очень кстати; ребята из проекта одноступенчатого космоплана рыли землю, чтобы успеть устроить испытания до того, как Конгресс прекратит финансирование. Стараниями Гарри из VLA[11]

, Ральфа, Фреда и Клайва из Сандии[12] и фринетовских хакерских команд из «Белл Лабс», «Интел» и «BDM»[13] довольно скоро наш проект завертелся, координируемый через шифрованные интернет‑каналы. Мы собирались перехватывать данные настоящего «Марс‑Обсервера» в реальном времени, стирать их и заменять собственными сфабрикованными данными, которые должны были вынести человечеству мозг, напугать его до чёртиков и вернуть его на правильный путь – к звёздам.

Боялись ли мы огласки? Да, в общем‑то, нет – мы все жили одной великой Мечтой, и любой предатель в наших рядах был бы навсегда изгнан, изолирован от этой Мечты – наказание, которое страшно даже вообразить.

И наша маленькая, но растущая группа техноконспираторов и сделала именно это: сфабриковала данные так, чтобы в них были и Лицо, и Пирамиды, и Марсианский Город. Поначалу у нас были трудности – наша первая тестовая попытка перехвата потока данных загубила «Марс‑Обсервер», который обошёлся НАСА в миллиард долларов. На какое‑то время это выбило нас из колеи, но вскоре, с появлением философии «быстрее‑лучше‑дешевле» и ракет «одна‑ступень‑хоть‑куда», к Марсу отправилась целая серия автоматических зондов. И мы дали им – всему человечеству – причину, чтобы сделать это.

Чтобы полететь на Марс.