Сборник переводов Владислава Слободяна

– Именно так, – ответил Дарвин. – Для меня население острова – замкнутая популяция, которая вследствие некоторой случайности не имеет змеевидных аналогов в крови. Если вы скрещиваете только белых голубей, у вас никогда не получится черный.

– Но…, – заговорила было Анна и вдруг замолчала, припомнив слова из последнего отчета тихоокеанских миссий. Бесплодность наших трудов приводит нас в отчаяние; хотя туземцы и склоняются перед святым алтарем, их кровь остается зараженной нечистым змеиным семенем…

– Мистер Дарвин, – пробормотала Анна, – а могут существовать острова, где у всех людей в крови есть змеи, независимо от их вероисповедания?

– Они и существуют, мадам, – кивнул Дарвин. – Практически все острова изолированы друг от друга, и население их однородно. У некоторых племен змеи есть, у некоторых – нет, вне зависимости от того, какая из миссий там работает. Если паписты начинают проповедовать среди племени людей, в крови которых уже есть змеевидные аналоги, они очень скоро объявляют, что полностью обратили племя в свою веру и устраивают большое празднество. Если же они высаживаются среди людей, кровь которых чиста… что же, они могут проповедовать все, что угодно, но не в силах изменить результат многолетнего скрещивания. Обычно они просто сдаются и перемещаются на другой остров, где люди более восприимчивы… то есть, кровь которых более подходит для их проповедей.

– Ах.

Анна опустила глаза. Дарвин говорил о папистах, но она знала, что точно так же обстоят дела и с миссиями Искуплённых. Они оставались на месте в течение года, потом делали анализы крови, и двигались дальше, если те не показывали никаких результатов – потому что результаты оценивались исключительно по анализам крови, а не по убеждениям новообращенных. Если миссионеры, её миссионеры, оставляли искренних неофитов только потому, что не верили в их искренность… Господь ей этого не простит!

А Дарвин продолжал развивать свою мысль.

– Ваше величество, наша экспедиция посетила множество островов, на некоторых из них ещё никогда не появлялись миссионеры – ни те, ни другие. У некоторых из таких племен мы обнаружили в крови змеевидные аналоги, у других – нет… и на всех островах население в этом отношении оказалось однородным. Я предполагаю, что вероятность образования аналогов примерно одинакова для всех людей, и появилась эта черта тысячелетия назад; однако если некоторая ограниченная популяция развивается изолированно…

– Да, мистер Дарвин, нам ясна ваша идея, – Анна неожиданно для себя обнаружила, что барабанит пальцами по столу. Она одернула руку и встала. – Эти вещи заслуживают дальнейшего изучения. Мы дадим указание полиции подыскать место, где вы могли бы продолжить свои исследования без помех с чьей‑либо стороны.

Лицо Дарвина помрачнело.

– Это будет тюрьма, мадам?

– Удобное и безопасное убежище, – ответила она. – Вас будут снабжать всем, что вам понадобится – книгами, бумагой, всем необходимым.

– Я смогу публиковаться? – спросил он.

– У всего, что вы напишете, будет по крайней мере один увлеченный читатель, – она удостоила его легким кивком головы. – Вы заставили нас о многом задуматься.

– Тогда подумайте ещё вот над чем, Ваше Величество. – Он глубоко вздохнул, словно раздумывая, не будут ли его слова слишком оскорбительными. Потом, как показалось Анне, он решил, что терять ему больше нечего, и заговорил: – Популяции папистов и Искуплённых были изолированы друг от друга в течение пятисот лет. Может наступить такой момент, когда эти популяции разойдутся настолько, что… потеряют способность к совместному воспроизводству. Уже сейчас ходят слухи о необычно высоком уровне детской смертности в случаях, когда родители принадлежат к разным конфессиям. Со временем – возможно, тысячелетия спустя, но такой момент настанет – эти популяции станут различными биологическими видами.

– Различными видами? Людей?

– Это вполне вероятно, Ваше Величество. И мы сейчас являемся свидетелями происхождения двух новых видов.

Королева Анна брезгливо скривила губы.

– Происхождения видов, мистер Дарвин? Если это шутка, то мне не смешно.

3. Об эффективности трисульфозимазотерапии для предотвращения реакций SA‑несовместимости при родах

Слушание проходило за закрытыми дверями – плохой знак. Джулия Грант спрашивала коллег о том, чего ей нужно ждать, и все в один голос твердили: показательный процесс, показательный процесс. Сенатор Маккарти обожал видеть свое имя в газетах. А вот сегодня перед журналистами закрыли двери, и Джулия осталась один на один с Комиссией.

Очень, очень плохой знак.