Сборник переводов Владислава Слободяна

– Добрый день, доктор Грант, – сказал Маккарти после того, как она поклялась говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. В его голосе слышались елейные нотки, с помощью которых неприятные люди обычно пытаются завоевать расположение собеседника. – Полагаю, вам известно, почему вы здесь?

– Нет, господин сенатор.

– Ну, как же, – сенатор словно разговаривал с пятилетним ребенком. – Разве вам неизвестны задачи этой Комиссии? И причины, по которым он интересуется вашей работой?

– Я занимаюсь медицинскими исследованиями, – сухо ответила она. – Я не интересуюсь политикой. – Она заставила себя посмотреть сенатору прямо в глаза. – Я лечу больных.

– Бывают болезни и бывают болезни. Мы понимаем врачей, что имеют дело с насморком, ангиной или сердечными приступами… однако это не ваша область, не так ли?

– Так. Я гематолог и специализируюсь на проблемах SA‑совместимости.

– Не могли ли бы вы пояснить это для Комиссии?

Джулия подумала, что все члены комиссии – это были одни мужчины – несомненно, прекрасно осведомлены о ее исследованиях. Если даже они не интересовались ими специально, то, по крайней мере, все они читают газеты. А, впрочем, почему бы и не сыграть дурочку?..

– Человеческая кровь, – начала она, – может быть SA‑позитивной и SA‑негативной…

– SA означает «змеевидный аналог»[1]? – прервал ее Маккарти.

– Да. Термин происходит из старинного поверья о том, что…

– Что у некоторых людей в крови есть змеи, – снова перебил ее Маккарти.

– Да.

– Так есть ли змеи в крови людей? – спросил Маккарти.

– Змеевидные образования, – поправил его другой сенатор… вероятно, демократ.

– Ни у кого в крови нет змеевидных аналогов, – сказала Джулия. – Они появляются только после того, как кровь вступает в контакт с атмосферным воздухом. Это специфическая реакция свертывания, инициируемая особым ферментом, который способствует образованию микроскопических нитей в местах повреждений…

– Другими словами, – сказал Маккарти, – SA‑позитивная кровь ведет себя не так, как SA‑негативная. Правильно?

– В этом отношении, да, – кивнула Джулия.

– Считаете ли вы, что SA‑позитивная кровь лучше SA‑негативной?

– Она немного лучше свертывается…

– Вас восхищает SA‑позитивная кровь, доктор Грант?

Джулия посмотрела на него, считая про себя до десяти.

– Меня интересует любой тип крови, – наконец, ответила она. – SA‑позитивная лучше свертывается, что полезно для остановки кровотечения, но немного повышает опасность тромбоза. В общем и целом, я бы сказала, что преимущества практически равны недостаткам. Если бы это было не так, то в процессе эволюционного отбора сохранился бы только один из этих типов.

Маккарти положил руки на стол перед собой.

– Значит, вы верите в эволюцию, доктор Грант?

– Я – ученый. Я также верю в гравитацию, термодинамику и уравнение состояния идеального газа.

Ни один из членов комитета не улыбнулся.

– Доктор Грант, – тихо спросил Маккарти, – а какого типа ваша кровь?

Она заскрежетала зубами.

– Согласно постановлению Верховного суда, никто не обязан отвечать на этот вопрос.

Внезапно взбеленившись, Маккарти грохнул кулаком по столу.

– Где вы здесь видите Верховный суд?! А? А если видите, так покажите мне этих педиков в чёрных мантиях, и я вышвырну отсюда их папистские задницы! – Он снова уселся в свое кресло. – Я вижу, вы совсем не понимаете серьезности ситуации, доктор Грант.

– Какой ситуации? – возмутилась она. – Я – медик‑исследова­тель…

– И вы разработали новое лекарство, не так ли? – перебил ее Маккарти. – Новое лекарство . Которое хотите предложить широкой публике. Интересно, изобретатель героина тоже называл себя медиком‑исследователем?

– Мистер Маккарти, трисульфозимаза – не наркотик. Это специально разработанное фармацевтическое…

– Которое поощряет смешанные браки между папистами и Искуплёнными, – закончил за нее Маккарти. – Ведь именно для этого оно предназначено, не правда ли, доктор?

– Нет! – Она глубоко вздохнула и продолжила: – Трисульфозимаза облегчает известные медицинские осложнения, возникающие, когда SA‑позитивный отец и SA‑негативная мать…

– Когда папист делает ублюдка Искуплённой женщине, – сказал Маккарти. – Когда папист трахает одну из Искуплённых! Вы это хотите облегчить, доктор? Таким образом вы хотите сделать мир лучше?

Джулия молчала. Она чувствовала, как у нее горят щеки, как у ребенка, которого застали за чем‑то недостойным; и ее возмущало, что она реагирует так, будто чувствует себя виноватой, а не оскорбленной словами сенатора.