Сборник произведений

Вскоре после этого Ленивый Лось уехал из города (жители Нового Ханаана, в отличие от полицейских, так и не избавили его от вечных подозрений), и больше о нем никто ничего не слышал. Перед отъездом он позвонил моей матери и еще раз извинился, сказал, что любил ее, и попросил уехать из города вместе с ним. Она повесила трубку, посчитав, что он заслуживает именно такого ответа. Спустя годы, когда Рейвен подросла, она попыталась разыскать Ленивого Лося и даже наняла частного сыщика. Но от Ленивого Лося, как и от Марка Любовски, не осталось и следа. Моя собственная мелкая кража превратилась в нечто гораздо большее. Я украла не просто ожерелье; я украла у Рейвен ее отца, отправив его в безвестность, где никто не слышал о Нью-Хоупе, Ленивом Лосе или Картофельной Девочке.

Через два года, после возвращения из центра для содержания несовершеннолетних правонарушителей в Братлборо, Ник наконец рассказал мне, что он видел на чердаке в тот вечер, когда нашел Дел. Мы с ним случайно встретились в городе осенним вечером и сидели на ступенях универмага, потягивая имбирное пиво. Нику тогда было шестнадцать лет. Он выглядел высоким и неуклюжим. Возможно, немного пристыженным. Больше всего мне запомнилось, что он не смотрел мне в глаза.

Мы с Ником встречались время от времени, но это был наш последний разговор перед моим отъездом.

— Она просто лежала там, раскинувшись на старом матрасе. Совсем голая. Только этот кожаный шнурок на шее. Ее лицо было лиловым, язык немного вывалился в сторону. Но там были порезы.

— Порезы? — спросила я.

— Да. Этот больной ублюдок срезал кусочек кожи прямо с ее груди. Как будто пытался пробить дверь к ее сердцу, или что-то в этом роде. Он забрал кожу с собой, словно гребаный трофей.

Тогда я поняла, что Ник не знал о татуировке. Кажется, никто не знал о ней, кроме меня, Дел и ее убийцы. После того как полицейские допросили всех пятиклассников, они поинтересовались тем, что я рассказала Элли и Саманте о татуировке. Напуганная, я ответила, что все выдумала и лгала другим девочкам обо всем, что якобы знала. На самом деле, говорила я, мы с Дел были едва знакомы. Мне просто хотелось произвести впечатление на Элли и Саманту. Я никогда не видела татуировку или даже ее краешек. Дел однажды упоминала об этом, но нет, я ничего не видела. И Дел все равно постоянно лгала, так что не знаешь, чему и верить. Если у нее и была татуировка, я не знала, что там такое. В то же время я полагала, что они видели татуировку, когда нашли ее. Зачем тогда я им понадобилась?

Когда Никки рассказал мне о срезанном с груди Дел кусочке кожи, я уже было решила обратиться в полицию. Я думала об этом, но мой двенадцатилетний разум внушил мне, что уже нарушила достаточно обещаний, данных Дел Гризуолд. Ее тайна останется со мной. Я рассудила, что это самое меньшее, чем я обязана ей.

Но много лет по ночам, когда я закрывала глаза перед тем как уснуть, то снова оказывалась в овощном погребе, где Дел раздевалась передо мной. Ты хочешь посмотреть, или как? — спрашивала она. А когда я отрывала взгляд от грязного пола, то видела букву «М».

Это хорошая боль.

Глава 12

15–16 ноября 2002 года

Все дети сказали полицейским, что видели звезду, приколотую к груди Дел в последний день, когда она была в школе, но среди одежды девочки, сложенной в аккуратную кучку возле ее тела, звезды не оказалось. И, разумеется, звезды не было в ее комнате, рядом с ее припрятанными сокровищами: мертвой горлицей, записками от немого Майка, карточкой с образцами красок и странным ожерельем, изготовленным из дерева, алюминиевых пивных крышечек и стреляных гильз. Было твердо установлено, что в тот день Дел так и не добралась до дома.

Теоретически предполагалось, что убийца столкнулся с Дел вскоре после ее ухода из школы. Возможно, они договорились встретиться в охотничьей хижине. Возможно, он даже увидел, как она идет домой, и предложил подвезти ее. Но, что бы ни произошло, серебристая звезда исчезла, и полицейские подозревали, что убийца взял ее вместе с квадратным кусочком кожи, аккуратно срезанным с ее тела старым ножом с костяной ручкой. Полицейские полагали, что это трофеи. Памятные вещи для маньяка.

Но теперь, спустя столько лет, звезда оказалась у меня, не так ли? Для того чтобы я могла носить эту важную пропавшую улику в своей сумочке, прикасаться к ее острым концам и проводить пальцами по выгравированному слову «ШЕРИФ».

Но я вовсе не собиралась долго хранить ее. Эта вещь была губительной для меня. Я уже солгала полицейским и сказала им, что практически не знала Дел. Мой швейцарский армейский нож забрали, подозревая, что именно им была убита кошка; хуже того, им могли воспользоваться для убийства Тори Миллер. Как я буду выглядеть, если полицейские узнают, что шерифская звезда все это время находилась у меня?

Я решила закопать ее.