Сборник произведений

Другие ребята тоже справились с этим переходом – те, кто решил попробовать и не уволился загодя. Только двое, пытаясь одолеть горы, погибли. Тогда мы вернулись назад и искали их тринадцать дней, ведомые специальными поисковыми вертолетами и инструкторами в командирских скафандрах, руководившими поисками и проверявшими все слухи. Мобильная Пехота не бросает своих, пока есть хоть какая-то надежда.

Их похоронили со всеми почестями, под оркестр, игравший «Это – наша земля», и присвоив им – посмертно – звания рядовых первого класса. Из наших салажат они первыми достигли таких высот.

Бойцу не обязательно оставаться в живых – смерть входит в его профессию, – но зато тому, как ты умрешь, значение придается громадное. Это просто обязывало подтянуться, держать хвост пистолетом и стараться изо всех сил.

Одним из двух погибших был Брекинридж. Второго – австралийца – я не знал. Впрочем, на учениях гибли и до них, и уж тем более вряд ли они были последними.

Глава 5

Ты рожден, как негодяй,

И помрешь, как негодяй!Здесь порядочным не место…Левый борт – ОГОНЬ!Прочь, от пушки эту вошь!Бросить за борт эту вошь!Он же крив на оба глаза!

Правый борт – ОГОНЬ!Старая песня, которую пели под пушечный салют

Но все это случилось уже после того, как мы покинули лагерь Кюри, а до отъезда еще много всякого было. Была боевая подготовка – в основном боевой строй, упражнения и маневры с применением чего угодно – от голых рук вплоть до имитации ядерного оружия. Никогда не думал, что на свете есть столько способов убивать. Вначале нас учили не путаться в собственных руках и ногах – кто считает, что это не оружие, тот не видал сержанта Зима и капитана Френкеля, нашего батальонного, демонстрировавших нам саватту, или хотя бы малыша Сюдзуми, который мог уложить любого из нас с неизменной белозубой улыбкой. Зим даже назначил его инструктором по рукопашному бою, и мы должны были подчиняться его приказам – только обращаться к нему «сэр» не полагалось.

По мере того как ряды наши редели, Зим все меньше занимался со всеми вместе – разве что на смотрах, и все больше времени уделял индивидуальным тренировкам, дополняя капрал-инструкторов. Он мог вмиг уложить человека чем угодно, но особенно любил ножи. Свой он выточил и сбалансировал собственноручно, хотя стандартные были тоже очень ничего. В качестве персонального учителя Зим делался помягче – даже его обычное отвращение к нам сменялось некоторой терпимостью. По крайней мере, он терпеливо сносил дурацкие вопросы.

Однажды, во время двухминутного перерыва, следовавшего после каждой тренировки, один из наших – парень по имени Тед Хендрик – спросил:

– Сержант… Я вот думаю. Это, конечно, интересно – с ножами… Но зачем нас этому обучают? Разве нам пригодится?

– Как же, – ответил Зим, – а если у тебя, кроме ножа, и нет ничего? А представь, что и ножа-то нет? Что тогда делать будешь? Прочтешь молитву да помрешь? Или все же осилишь эту премудрость и заставишь сдохнуть врага? Ты пойми, салажонок, это – ЖИЗНЬ, а не шашки-пешки, где всегда можно сдаться, раз уж не осталось надежды.

– Но, сэр, я только вот что хочу сказать. Допустим, вы совсем не вооружены. Или у вас эта вот царапалка. А у того, кто против вас, есть любое оружие, самое опасное! Ведь как бы вы ни старались – что тут поделаешь? Ничего…

Ответил Зим очень мягко:

– Нет, салажонок, не верно. Нет такой вещи, как «опасное оружие»!

– А… Сэр?

– Не бывает на свете опасного оружия – бывают только опасные люди. И мы постараемся сделать вас такими – для врага. Опасными даже без ножа. И только с одной рукой или ногой – пока живы! Если не понимаешь, что я хочу сказать, почитай хотя бы «Горация на мосту» или «Смерть Ричарда Храброго», обе книжки есть в библиотеке лагеря. А теперь взять хотя бы твой пример. Представь, что я – это ты и у меня только нож. А вон та мишень сзади, по которой ты давеча промазал, номер три – часовой, вооруженный всем, чем можно, кроме водородной бомбы. И ты должен его сделать – тихонько, враз, так, чтобы даже пикнуть не успел.

Зим чуть повернулся – банк! – и нож, которого у него перед тем и в руках-то не было, уже торчал в самом центре мишени номер три.

– Видал? С двумя ножами еще лучше. Но сделать его ты все равно должен был – хоть голыми руками.

– А-а…

– Что-то неясно? Колись. Я на то здесь и поставлен, чтобы на твои вопросы отвечать.

– А, да, сэр. Вы сказали, у часового нет водородной бомбы. Но у них ведь есть водородные бомбы, вот в чем дело! По крайней мере, у наших часовых они есть. И у часовых с той стороны наверняка тоже – я ведь не имею в виду собственных часовых… В общем, у воюющих сторон.

– Ага, понятно.