Сборник рассказов и повестей

Улица, как и положено для той эпохи, когда постоянно приходилось думать об обороне, была кривой и довольно узкой, и потому дворец открылся неожиданно, когда мы оказались уже почти под его стенами, так что о подлинных его размерах оставалось только догадываться. Разве что глыбы, из которых были сложены стены, давали сразу почувствовать, что перед нами остатки сооружения неординарного. Но стена была невысокой, не больше трех метров, деревянные брусья, которые держали конструкцию, сгорели во время пожара, и все перекрытия и стены верхних этажей рухнули внутрь. Развалины дворца освободили от песка еще год назад, но каменный завал, в который превратилось это сооружение, надежно защищал его внутренности от доступа археологов. Поэтому находок здесь в прошлом сезоне практически не было. Вообще Анангаро не изобиловал находками — обычай жителей вывозить в пустыню вместе с песком и прочий мусор не дал сформироваться столь любимому археологами мощному культурному слою, а пожар и воины Нандува унесли слишком многое из того, что могло бы представлять ценность. Конечно, во множестве сохранилась разнообразная керамика, но почти не осталось металла, а находки монет и ювелирных изделий были пока единичны. И только дворец оправдал возлагавшиеся на него надежды, когда этой весной сюда пригнали, наконец, мощный кран и стали разбирать каменный завал. Поднимаемые краном глыбы, тщательно пронумерованные и внесенные в опись, укладывались на площадке перед Западными воротами — о том, как проходила расчистка завала, Вернел подробно рассказал мне еще накануне. Позже они рассчитывали восстановить дворец в прежнем виде. Восстановить все — в том числе и тот самый легендарный зал правителя Кьерра.

Люди не ведают, что творят — но мне ли осуждать их?

Из-за стены доносилось гудение — расчистка продолжалась, песок еще заполнял все подземелья под дворцом. Мы завернули за угол и оказались на небольшой площади. В дальнем ее конце стоял, перекинув телескопическую стрелу через стену, мощный кран с пустой кабиной. Ближе, под самой стеной, был устроен навес, под которым работало человек пять. На столах под навесом стояло несколько компьютеров, лежали длинные, с ярко-красными номерами на стенках ящики для внесенных в опись находок.

Один из работавших, заметив нас с Вернелом, поднялся навстречу.

— А вы не торопитесь, однако, — это был Райссон, мы уже виделись за завтраком.

— Мы и не собирались торопиться, — ответил Вернел, — есть что новое?

— В основном мелочь. Но вот это довольно любопытно, — он обернулся к своему столу, взял с него какой-то предмет, протянул Вернелу. — Видите, расстояния явно неравные.

— Да, действительно, — Вернел повертел предмет в руках. Это был какой-то изогнутый, даже расплющенный на одном конце металлический стержень. Видимо, медный.

— Что это? — спросил я.

— Коромысло от весов. А вот и одна из чашек, — Райссон обернулся, поднял со стола расплющенный бронзовый овал со спичечный коробок размером. — Ювелирные весы. Мы нашли их в помещении сто четырнадцать, у восточной стены.

— Любопытно, — произнес себе под нос Вернел, потом повернулся ко мне. — Видишь эти углубления — сюда вешались чашки. По расстояниям можно судить о системе мер. Гирек там пока не было? — повернулся он к Райссону.

— Нет, но я попытался прикинуть. Ведь вес чашки нам известен. Смотрите, что получается, — он повернулся к компьютеру, стал что-то не садясь набирать на клавиатуре, потом вдруг остановился. — А впрочем, вам ведь, наверное, не до этого сейчас. Вы ведь пришли на зал посмотреть.

— Да, пожалуй, мы это пока отложим, — Вернел с видимым сожалением положил коромысло обратно на стол. — Пойдем, что ли?

— Пойдем, — согласился я. Даже в тени было очень жарко, тянуть время мне не хотелось.

Дворцовые ворота были сразу за навесом — от них сохранились лишь могучие боковые колонны. Пройдя между ними, мы оказались в небольшом дворике, откуда открывалось сразу несколько проходов. Вернел уверенно двинулся в один из них — не главный вход, судя по размеру. Здесь все обломки верхних этажей давно уже убрали, каменный пол очистили от песка, и по нему в разные стороны тянулись теперь кабели и шланги воздуховодов, которыми «пылесосили» дворец. Довольно быстро я запутался в лабиринте полуразрушенных залов и комнат, да и не слишком-то пытался запомнить наш маршрут, разглядывая то покрытые резьбой основания колонн, то сохранившиеся фрагменты настенной росписи. Людей мы не встретили, хотя иногда гудение работающих насосов доносилось почти что из-под ног из темных провалов, уводящих в подземелья дворца — почти все сейчас были заняты их расчисткой.

Наконец, Вернел остановился перед очередным проходом — в отличие от большинства других с сохранившейся каменной глыбой, перекрывавшей его сверху.

— Вот мы и пришли, — сказал он каким-то странным голосом. — Здесь были те самые двери, украшенные золотой чеканкой. Помнишь?

— Конечно, — ответил я. — Вы их нашли?