Сборник цикла ВАМПИРЫ

– Леди де Бофе, пойдемте с нами, – вежливо предложил Хантер, – мы подготовили для вас хорошую каюту. Я слышал, что вы пели в Столице. Может быть, пока все мы тут, вы согласились бы спеть для ребят?

Шарлотта шла следом за Хантером и гадала, насколько можно доверять таким, как он – вампирам, покрытым узорами чар повиновения. Проклятая магия крови, та, что сгубила Николаса, снова вставала на пути.

– Разумеется, соглашусь. Мне будет очень приятно спеть для вас, Хантер, – кокетливо сообщила она вслух и обернулась к Дориану за поддержкой, но тот смотрел в пустоту перед собой, машинально переставляя ноги.

20. ХОЗЯИН

Каюта, которую предоставил Хантер, была удобной, просторной и даже роскошной, в каком-то смысле. Сложно было представить себе, что где-то во Внешнем Секторе, а может даже за его пределами есть болтающийся вокруг карлика форт с внутренней обшивкой из драгоценных металлов. Каюта казалась насмешкой над всем, что Дориан считал основополагающим в военном деле: только необходимое, только важнейшее. Впрочем, гениальным стратегом он себя никогда не считал. Хорошим историком – да, но не больше. Чтобы разобраться в каком-то предмете, нужно было целиком погрузиться в него, и Дориан выбрал для себя факты. Теперь, на его глазах, эти факты сыпались сквозь пальцы быстрее времени. Он оглядывался по сторонам, ощущая ложь, пропитавшую воздух.

– Запасы крови достаточно скудные, – сообщил ему вампир-конвоир. – Если вам понадобится еда, позовите меня, я провожу вас.

Дожидаться ответа он не стал – вышел из каюты, и створки пневмодвери захлопнулись за ним с характерным свистом. Дориан остался наедине со своими мыслями. Где-то рядом была Шарлотта и Гильермо – оба абсолютно бесполезны. Певица, наверняка, достаточно опытна, но с ее профессией это не означает ни наличия хороших навыков рукопашного боя, ни глубоких познаний в политике или инженерном деле. Она понимает, что происходит, ничуть не больше самого Дориана. Гильермо, и того хуже, попал в серьезный переплет. Хронист чувствовал свою вину из-за того, что сам посоветовал пареньку подыскать себе покровителя. Конечно, несколько месяцев назад Морган показался бы Дориану надежным вариантом, но сейчас, в новом разрезе, все выглядело совсем не радужно. Гильермо, наверняка, угрожала опасность, и Дориан, при всем своем желании, ничего не мог бы с этим поделать.

Важными казались два момента: причина обращения молодого сотрудника ИСБ и потребность в крови Николаса. Сопоставить эти факты Дориан не мог, слишком большая пропасть была между безумным младшим Корвина и совершенно неизвестным контрактником с кристально чистым прошлым.

Еще раз осмотревшись, Дориан наткнулся взглядом на пару дверей. Одна вела в спальню, вторая – в душевую. Колебаться было ни к чему – за время путешествия в тесном корабле привести себя в порядок не выходило. Хронист разделся и включил ледяную воду. Холод всегда помогал ему привести мысли в порядок.

***

Самым неприятным в ситуации было то, что Дориан ощущал ложь, но не мог объяснить причину своих подозрений. Морган вел себя, как обычно. Возможно, до сих пор Дориан не видел собственными глазами, как тот действует в критической ситуации, но повадки, манера речи, взгляд остались прежними. Он вернулся к своему «хозяину», чтобы спасти жизнь, хотя прекрасно знал – Дориан никогда не активирует «узор», если только у него не будет для этого очевидной, крайней необходимости. При желании Морган мог бы провести во Внешнем Секторе вечность, остаться в живых и дождаться, пока «поводок» от его «узора» будет утерян. Однако он вернулся к Дориану и пообещал вытащить из переделки.

Что подтолкнуло древнего, расчетливого вампира к такому шагу? Простая благодарность за уважительное, вежливое обращение? Едва ли. В конечном счете, Дориану не удалось убедить Императора оставить Моргану свободу. Пришлось возвращать древнего в тюрьму. Глупый ход, учитывая, сколько добра сделал для Империи Мор, находясь на свободе. Но отговорить Императора мог только Корвин. Корвин, который и сам был в серьезной опасности, когда дело дошло до заключения Мора. Нет, вряд ли Морган настолько благодарен, он слишком рационален, чтобы испытывать сентиментальные чувства. Тем более, он сам признался, что возвращался в Столицу.

Отсеивать ложь от правды было тяжело. Тяжелее всего было допустить саму мысль о том, что существо, скованное древними чарами, может лгать своему «хозяину», но других объяснений Дориан предложить не мог. Конечно, сейчас они все в безопасности. У него даже есть душ и подобие комнаты, чтобы спокойно разглядывать звезды за просторным обозревательным окном.

Но все это было слишком похоже на тюрьму.

***

Через пару дней Дориан начал искать способ изучить станцию. Пытался отходить от каюты самостоятельно, но конвоиры всякий раз возвращали его обратно. На прямой вопрос они говорили: «Передам Моргану». Дориан чувствовал, что попал в плен к собственному защитнику.