Счастье играет в прятки: куда повернется скрипучий флюгер

— Он очень достойно держался. Знаешь, о человеке за час игры можно узнать больше, чем за год беседы. Какой-то писатель сказал. Наверное, наш НЛО. Так вот, он радовался, когда выигрывал, и не переживал, когда проигрывал. Не жульничал. Не выходил из себя, когда жульничал я. Ходы обдумывал, не горячился, но и не тянул. И самое главное — он может играть по нашим правилам! Все понял сразу, представляешь. Это редкость. Я оценил.

— Да он просто себя контролировал, потому что сидел как на горячей сковороде, бедняга, — заметила Ева.

— А я как сидел? — возразил Пал Палыч. — У меня одна дочь, а не десять. И потом, твой Алик ничего не понял про наших зайцев и акул. Тут не в этом дело…

— А он похож на Лену? — снова подала голос Ева. — Жаль, я не выглянула посмотреть.

— Одно лицо.

— Надо же. У тебя в семье симпатии передаются по наследству.

В другое время Марина бы во все глаза глядела на говорящую Еву. Сейчас она ее не замечала и напряженно ждала, не скажет ли отец еще что-нибудь. Он сказал:

— Еще о лягушке. Я предложил ему Павликову коробку, и он ввел в игру лягушку. Сейчас покажу, как прыгает. Где доска? Вот, «ныряет» по диагонали, пропускает эти фигуры под собой и «выныривает». Сбила пешку. Представляешь, какие возможности? Можно делать такие обходные маневры… Ага, вижу, вижу, что интересно!

Ева и Дора смеялись, глядя на них. Но даже смеющаяся Ева была ничем в сравнении с лягушкой Ника.

— Да, эту игру века надо было снять скрытой камерой. А потом он ушел, — неожиданно завершил Пал Палыч.

Марина с надеждой взглянула на него: а может, еще не все?

— Не дали фильм посмотреть, разболтались тут, — проворчал Павлик.

— У калитки кто-то стоит, — глядя в окно, сообщила Ева.

Марину словно сдуло с дивана.

Глава 40

У калитки стоял Макс. Кларисса не своим голосом говорила ему с крыльца:

— Чего надо?

— Не тебя, — зло отвечал он.

— Катись из моего дома.

— А он не твой. Думала, я не узнаю, кто ты? Дочь сумасшедшей Евы! Наболтала о себе!

Кларисса вспыхнула, круто повернулась и чуть не сбила Марину с ног, убегая в дом.

— Это мой дом, — сказала Марина, выходя. — И он — не сцена, найди другое место для трагедий.

Но Макс уже сиял своей обычной улыбкой.

— Какие трагедии! Просто не люблю, когда лапшу на уши…

Марина молча повернулась к двери.

— Погоди! Я хотел сказать… Может, ты удивишься, но я к тебе. Пойдем погуляем? Погода хорошая.

Марина смотрела на него, не находя слов и одновременно думая, что выражение «немая сцена» — как раз про это.

— А почему нет? — невозмутимо продолжал Макс. — Не дожидаешься же ты моего приятеля. Вот кто находка: чувство юмора на нуле, ревнует к каждому столбу. Сплошное развлечение. Или он тебе еще не надоел после «Забавушки»?

— Что, все сказал?

— Ну, конечно, — с благодушием, с домашним спокойствием на лице отозвался Макс.

Он искренне уверовал, что все со всеми поссорились, разоблачения не будет никогда, и почему бы не попробовать поковать железо, тем более что эта блондиночка с самого начала больше подходила ему, чем этому лоху Нику. А про сто рублей можно наплести что-нибудь, заговорить зубы. Уж это у него всегда получалось.

— Тогда вали отсюда.

Макс застыл в замешательстве. А на улице послышались свист, хохот.

— Так его! А ну, спусти его с крыльца!

Это был Рудик Фольц с дружками.

— Навешать ему? — крикнул он.

Марина пожала плечами.

— Чужак на Зеленой улице, уже в дома залезает, а они трусцой бегают вокруг и плачут: что же делать.

В ответ послышался воинственный рев. Максим повернулся к Марине, но наткнулся на такой взгляд, что сразу понял: это не шутка и не розыгрыш. Раньше в таких случаях его всегда выручал Ник, и Максим пожалел обо всем — от злополучной сотни до сегодняшнего дурацкого визита. Но дороги назад не было. И он пошагал навстречу верной гибели.

Глава 41

Классный час проходил буднично и монотонно. Рахиль Исаковна начала диктовать расписание экзаменов — для тех, кто собирался на следующий год в профильные классы, учебный год еще не кончился. В этот момент скрипнула дверь. На пороге стояла Кларисса.

— Можно войти?

Рахиль Исаковна выдержала паузу.

— А я еще подумаю, можно или нельзя.

Класс отложил ручки и поднял головы. Кларисса безмолвно стояла в дверях.

— Если школа для тебя — дело второстепенное, а на первом месте — романы с мальчиками, зачем вообще сюда приходить? — Риторический вопрос прозвучал едко и отчетливо.

По классу пронесся удивленный шепот, и теперь уже все без исключения смотрели на опальную любимицу Рахили, причем многие не без злорадства. А Рахиль Исаковна, добившись внимания аудитории, продолжала публичную порку:

— Похоже, ты уже научилась всему, что тебя интересовало. И сфера этих интересов так расширилась, что теперь вместо уроков приходится посещать гинеколога! Что, когда у одноклассников в расписании — экзамены, у тебя — покупка коляски?

Этот торжественный аккорд сопровождался тревожным, неразборчивым гулом голосов. Марина зажала уши, но все равно слышала продолжение:

— Значит, путь в жизни уже выбран — решила пойти по стопам матери!