Счастье мне улыбалось

Постановочная группа и состав исполнителей в «Джулии» были такие же замечательные, как и в «Катрин». Режиссером снова пригласили Евгения Радомысленского, дирижером был Эльмар Абусалимов. И еще у нас был очень хороший художник – Борис Бланк, известный по своим работам в кино. Роль Майкла начинал репетировать Валерий Барынин, но он вскоре ушел из театра, и ее отлично играл Владимир Родин. Роль молодого любовника Джулии Томаса в очередь исполняли трое наших красавцев – Александр Маркелов. Виктор Богаченко и Виталий Лобанов, а Вячеслав Богачев и Вячеслав Шляхтов, как всегда прекрасно, играли Джимми. Должна отметить и наших молодых, талантливых актеров Мишу Беспалова и Влада Сташинского – они исполняли роль сына Джулии Роджера. Несомненной удачей спектакля стала роль служанки Эви в колоритнейшем исполнении Валентины Желудевой. Поначалу на репетициях Вадим Зеликовский пытался показать Вале, как надо играть Эви, но так и не смог ей объяснить, что ему надо. Анатолий Кремер, который внимательно следил за нашей работой, все быстро понял и сказал: «Валя, ничего не играйте специально! Даже головы не поворачивайте – должна быть чистая статика! Это стиль поведения Эви». Они нашли бесстрастную, без всякого выражения, без красок интонацию, с какой Валя должна была произносить текст своей роли. И когда Эви якобы равнодушным тоном отпускает шпильки в адрес Джулии при разговоре с ней, эффект был потрясающий. Роль получилась и всегда принималась зрителями на ура.

На ура принимался и весь спектакль – в конце его зал всегда вставал и приветствовал нас долгими аплодисментами. Но шла «Джулия», в отличие от «Катрин», не так долго – всего шесть лет. И за эти годы ее никогда не давали в субботу или в воскресенье – только в будни. Объясняли тем, что декорации очень громоздкие и монтировать их к вечернему спектаклю надо начинать с утра, а в субботу и в воскресенье идут дневные спектакли, и к их началу декорации не успевают разобрать. Громоздкие декорации и хранить трудно – у нас в театре для них не было надлежащих условий. Из-за этого они скоро пришли в негодность – дерево сгнило, ткань местами обветшала. По возможности что-то подправляли, кое-как укрепляли канатами хотя бы на один вечер. Но этого, конечно же, было недостаточно, и главный машинист сцены Глеб Глебович не хотел рисковать – вдруг из-за ветхости декораций кто-нибудь из актеров провалится или упадет какое-либо крепление. В таком случае отвечать за все пришлось бы ему. Поскольку капитально отремонтировать декорации было нельзя, приняли решение снять «Джулию» с репертуара. Вообще-то собирались снимать пять спектаклей, а сняли одну «Джулию». Сказать, что жаль, мало. Для меня это было, как если бы вынули часть моей души – так много значила для меня эта роль, так была мне дорога. Особенно дорог был финальный монолог.

* * *

Через несколько дней после премьеры «Джулии» Вадим Зеликовский уехал жить и работать в Германию. Но так вышло, что их сотрудничество с Анатолием Кремером через какое-то время возобновилось. Несколько лет назад мы с Анатолием Львовичем поехали отдыхать в Баден, к Зеликовскому. И там Вадим предложил ему прочитать несколько новелл Моэма, в том числе и «Джейн». На основе ее и других рассказов этого писателя было написано либретто, а затем и музыка нового мюзикла.

Когда «Джейн» принимали к постановке в Театре оперетты, Вадим Зеликовский поставил условие, что он же будет и режиссером нового спектакля: быть только автором либретто ему показалось уже недостаточно, тем более что по образованию он режиссер – окончил в свое время Ленинградский институт театра, музыки, кинематографии. Художником-постановщиком назначили Владимира Арефьева, главного художника театра, дирижером был Эльмар Абусалимов, балетмейстером Алексей Молостов… Я не случайно перечисляю всех, кто был при начале работы над «Джейн», потому что от этой постановочной группы потом в спектакле не оказалось никого – их сменили другие люди, причем за несколько недель до сдачи спектакля. Так что судьба «Джейн» оказалась непростой.

Непростым, точнее сказать, трагическим было то время и для меня – я потеряла брата Володю… Прошло уже два года, а я никак не могу принять это… Казню себя за то, что, наверное, уделяла ему мало внимания в его юности. Я ведь старше его и должна была сделать все, чтобы жизнь брата сложилась более удачно…