Счастье мне улыбалось

Я любила играть с ним – он заражал меня своей энергией, живостью, музыкальностью, своим оптимизмом. Помню, у нас с ним была каскадная сцена в «Летучей мыши», о которой я уже упоминала, – «Маска, маска, погоди». Для моей Адели в этой сцене костюм придумала наш хореограф Галина Александровна Шаховская. Правда, художник Риза Осиповна Вейсенберг возражала против такого костюма, потому что он был хоть и красив, но неудобен – белое платье из шифона на розовом чехле и с длиннющим, метра в три шлейфом. Но Шаховская настояла на своем, и мне пришлось приспосабливаться, чтобы управляться с этим «хвостом». Мы с Шишкиным-Фальком обыгрывали эту неудобную деталь костюма: Володя то перепрыгивал через шлейф, то носил его за мной, как паж… Когда мы с ним начинали танцевать, я просто наматывала шлейф на руку, чтобы не запутаться в нем. А тут еще, кроме проблем с «хвостом», у меня в этой сцене были и другие страхи – вокального свойства. У Адели в сцене бала есть ария, где надо брать верхнее «до». И я никак не могла начать играть по-настоящему – так боялась этой арии. Выйду и с ужасом жду: «Господи, скорей бы только спеть, взять это «до», а уж потом я развернусь». И действительно, спою арию, возьму страшную ноту – и потом уже могу играть в полную силу.

Талант Владимира Шишкина справедливо называли солнечным. И человеком он был таким же – добрым, сердечным, излучавшим тепло. Относился к людям с открытой душой, обожал принимать гостей, устраивал для друзей в день своего рождения, в другие праздники настоящие пиры… Но театр, который был смыслом его жизни, обошелся с ним безжалостно. В последний период работы Володя уже плохо себя чувствовал. Он и сам знал, что силы у него уже не те, нервничал во время спектакля. Сейчас уже не помню в деталях, как все произошло: то ли он сам все понял и ушел, то ли ему предложили сделать это…

Публика любила Володю. Он пользовался популярностью не только как артист оперетты. Шишкин снимался и в кино, например в фильмах «Актриса», «Первая любовь»… Многие помнят его по «Анне на шее», где он и другой наш замечательный актер Г. А. Заичкин очень комично играли двух неудачливых поклонников красавицы Анны – Аллы Ларионовой.

Часто и всегда с успехом Володя Шишкин выступал в концертах. Долгое время его постоянной партнершей на эстраде была наша актриса Наталья Красина, хорошая, крепкая субретка, музыкальная, с приятным голосом. В паре с Шишкиным они очень смотрелись. Это был устоявшийся дуэт для концертных выступлений. Наташу в театре называли щебетуньей. Милая, с приятной внешностью, она и человеком была хорошим. Вообще, у нас в театре, за исключением нескольких человек, люди были нормальные, неконфликтные, порядочные. Не устану повторять, что были мы тогда как одна семья.

* * *

Возможно, кому-то мои воспоминания о прежних годах, о моих коллегах тех лет покажутся окутанными розовым флером. Нет, именно такими запомнились мне эти отношения, эти люди. Считается, что в памяти обычно остается самое лучшее, а плохое забывается. Может быть, это и так. Но ведь нельзя же отрицать, что тогда отношения между людьми действительно были другими, не такими, как сейчас. Так что дело тут не в избирательности памяти.

В те годы актеры умели дружить между собой. Мы вместе ездили отдыхать, вместе устраивали вечера отдыха в театре, вместе отмечали праздники, общие и личные, чаще ходили друг к другу в гости. Конечно, у каждого были свои друзья и помимо театра, да и в театре кто-то тебе был более близок, кто-то менее. Но не было у нас тогда деления на «своих» и «чужих». Театр, общее дело объединяли всех, несмотря на то что каждый обладал своей индивидуальностью, своим характером. И не всегда простым.

И вот с приходом нового руководства эта атмосфера общего дома постепенно стала меняться. А потом и вовсе исчезла. Появились любимчики и нелюбимые, два лагеря – «мои» и «не мои»… В результате все рухнуло – того, прежнего Театра оперетты, одной актерской семьи, не стало.

Я никого не хочу осуждать, никого не хочу корить, ни на что не сетую. Просто я вспоминаю и сравниваю. И хочу, чтобы люди узнали подробнее о прежнем Театре оперетты, о тех, кто создавал ему популярность, делал его историю. О тех, с кем мне привелось начать свой путь в театре, прожить в нем жизнь.