Счастье момента

Неторопливо потягивая пиво, она смотрела, как Харди и его джазовый ансамбль играют на импровизированной деревянной сцене. У Харди была смуглая кожа и курчавые черные волосы, а труба как будто слилась с его губами. Кроме него в ансамбле были всего двое участников: один что есть мочи барабанил по разным тарелкам, жестяным корытам и железным лейкам, а другой с бешеной скоростью тер наждачкой по куску железяки, которая трещала, свистела и гремела. За этим шумом можно было расслышать жалобный вой трубы.

Хульда подумала, что этот ансамбль играет хуже, чем музыканты из больших варьете, и что эта троица наверняка никогда не была на подмостках Нью-Йорка, но маленький привратник у входа не обещал чего-то волшебного. Музыка захватила слушателей – те топали ногами, улюлюкали и хлопали. У края маленькой сцены скапливалось все больше людей, они размахивали руками, прижимались друг к другу потными телами. Время от времени толпа расступилась, давая место какому-нибудь рьяному танцору, который пускался в импровизированный пляс, перекатываясь на спине и вскакивая на ноги. Публика подбадривала его криками, пока он не исчезал в толпе, которая смыкалась, как волны, чтобы через некоторое время освободить место для нового танцора.

Хульде захотелось потанцевать вместе со всеми. Она допила оставшееся пиво и присоединилась к остальным, двигаясь под музыку, впитывая ее ритм. Она танцевала, закрыв глаза, и только через некоторое время, когда ансамбль заиграл более спокойную мелодию и танцующие вокруг стихли, снова открыла глаза. Потом заметила, что на нее смотрит какой-то юноша. У него были светлые, почти белесые волосы и забавный нос. В синей кепке и с веснушками он походил на моряка. Хульда с удивлением поняла, что улыбается ему, как если бы ее тело знало что-то такое, что разум еще не осознал. Юноша улыбнулся в ответ и медленным шагом направился к ней. Он не торопился, словно зная, что она не уйдет.

– Выпьешь со мной, крошка?

«Мы явно не созданы друг для друга», – подумала Хульда, на мгновение замялась, но потом кивнула. У юноши были веселые зеленые глаза оттенка бутылочного стекла, а Хульда с недавних пор чувствовала странное влечение к этому цвету.

– Пойдем, – сказал юноша, взял ее за руку и повел к барной стойке. Ладони его были мозолистыми от тяжелой работы, но Хульда наслаждалась каждым прикосновением. Он щелчком пальцев заказал выпить. Никакого пива, только чистый шнапс в рюмках-стаканчиках. Переглянувшись, юноша с Хульдой опрокинули в себя содержимое, и вскоре их рюмки снова оказались полными.

– Я Отто, – представился он.

– Хульда. – Она наслаждалась ощущением легкости, которое распространялось по ее рукам и ногам.

– Очень рад, – отозвался он и рассмеялся.

Хульда не знала, то ли его рассмешило ее имя, то ли он просто был в хорошем настроении. Ей было все равно.

После третьей рюмки она поняла, что пора остановиться, чтобы не перейти тонкую грань между легким хмельком и опьянением. Но в то же время ей хотелось чего-то большего.

– Я могу предложить тебе кое-что еще, – заговорщически прошептал Отто, глядя ей в глаза.

Хульда хихикнула, потому что теперь он выглядел как напортачивший школьник. Она спрашивала себя: «Чего я хочу от этого юноши? Разве он не слишком молод для меня?» Отто тем временем непринужденно приобнял ее за плечи и повел по длинному коридору в уединенный уголок, куда не проникал свет тусклых газовых фонарей. Люди, попадавшиеся им по пути, не могли стоять и полулежали на полу. Какая-то женщина сидела верхом на мужчине, широко расставив ноги, и визжала от смеха.

Хульда подумала, что недостаточно пьяна для этой части представления, но Отто уверенно потянул ее дальше. Здесь оказалось потише, стоял видавший виды диван, цвет которого было не разглядеть в полумраке. Отто быстро достал из кармана белый порошок, высыпал немного на столик и ободряюще посмотрел на нее.

Хульда на мгновение заколебалась. Ни одна из ее подопечных не должна была в ближайшее время родить, поэтому вероятность того, что сегодня ночью придется бежать на вызов, была невелика. Она свободна. И вдруг Хульде расхотелось быть степенной, рассудительной акушеркой, которая беззаветно заботится о других. Кто позаботится о ней? Этой ночью она хотела жить! Поэтому она решительно кивнула, нагнулась над столом и вдохнула белую дорожку.

Сначала был взрыв. У Хульды в голове взорвались звезды, и кровь разнесла их обломки по всему телу. В следующее мгновение ее накрыло мягкостью, словно и она, и весь мир превратились в бархатистые волны, перетекающие одна в другую.

Отто посмотрел Хульде в лицо и довольно улыбнулся. Потом сделал себе новую дорожку, вдохнул, запрокинул голову и рассмеялся. Они взялись за руки и, хихикая, опустились на диван.