Счастье среднего возраста

— Из больницы я забрала ее к себе через два месяца. Ей сделали еще несколько операций. Я нашла хорошего психотерапевта, он взялся лечить Ирину, посоветовал мне устроить ее на работу, и я взяла к себе секретарем — моя бывшая секретарша как раз должна была уйти в декрет. Но она не живет! Вернее, живет в постоянном страхе! В ужасе! Она боится выходить из дома, ходить по улицам, боится людей, незнакомые мужчины вызывают у нее панику, жуткий страх! Хорошо хоть, психотерапевт у нее женщина. А дети! Они так всего боятся, считывая с матери этот животный страх! Первое время, во сколько бы я ни пришла с работы, они меня ждали, выбегали в прихожую, хватались за мою одежду, так и ходили за мной везде. Не отпускали. Я готовлю — они со мной на кухне, одной рукой зайцев к себе прижимают, другой крепко держатся за мою юбку! И так же они гуляют с Надей на улице — просто ходят и держатся за нее! Врач настояла, чтобы Ирина жила отдельно, научится заново жить самостоятельно. Мы сняли ей квартиру, а она из нее не выходит! То есть выходит, конечно, но только не одна. Утром ее забирает Сережа, мой водитель, он теперь только ее возит и детей, вечером отвозит назад. В магазин она не ходит — попробовала пару раз, так у нее случился такой приступ страха, что она теряла сознание, приходится Надежде все покупать или Сергею.

Сашка резким движением затушила сигарету в пепельнице, которую подвинул к ней Иван.

— Дай еще! — попросила она.

Иван дал. Поднес к сигарете зажженную зажигалку, Сашка не прикуривала — смотрела куда-то в пространство. Он забрал у нее сигарету, прикурил сам и протянул ей. Она не заметила ничего — сильно затянулась.

— Недели две назад меня попросила прийти Иринин психотерапевт.

— Здравствуйте, Александра Владимировна! Хорошо, что вы пришли, нам есть о чем поговорить.

— Нам надо жить всем вместе?

Всю дорогу Сашка выдвигала предположения, зачем она понадобилась врачу, и ничего, кроме этого, не придумала.

— Пока нет, подождем, посмотрим. Я хотела поговорить с вами о другом. Видите ли, Александра Владимировна, страх, который испытывает Ирина, не пройдет быстро, лечение может занять годы.

— Значит, будем лечить столько, сколько надо! — предупредила Сашка ход данного высказывания.

— Я не о деньгах, Александра Владимировна. Вы при первой нашей встрече прояснили этот аспект. Я о том, что не вижу пока никаких сдвигов, и это меня беспокоит больше всего!

— Может, лекарства нужны какие-нибудь?

— Лекарства нужны, но вы же знаете, что Ирина категорически отказалась от антидепрессантов! Она сильная девочка и понимает, что легко попасть в зависимость. Единственное, что сейчас является смыслом в ее жизни, — дети. Я старалась на этом построить процесс лечения, но… Любые попытки перевести внимание на нее, как на личность, вызывают мгновенное отчуждение.

— Объясните проще.

— Проще? Она не хочет жить. Не в смысле суицидальных мыслей, а в том, что она отказалась от себя как от личности. Как от женщины. Понимаете, ей придется до конца своих дней жить теперь с тем ужасом, через который она прошла. И мы, люди из обычного мира, не можем и не сможем ее понять! Я могу много говорить и объяснять, но не стоит отнимать ваше время. Я думаю, что Ире надо сменить обстановку, уехать из Москвы. Этот город подсознательно ассоциируется для нее со смертельной опасностью. И еще. Я могу посоветовать одну группу, по типу анонимных алкоголиков, только там занимаются люди, пережившие насилие. Может, что-то сдвинется, я никак не могу вывести ее из ступора страха, тем более что нет медикаментозной помощи. Ей надо услышать, понять, что она не единственная, кто прошел через ад. А еще увидеть, что люди живут дальше, строят жизнь снова. Хорошо бы ее на природу с детьми отправить, туда, где людей поменьше.

— Коля, возьми ее сюда пожить, хотя бы до конца лета. Она сильная, молодец, умница, я знаю, она справится со своими страхами, но сейчас она инвалид — у нее постоянно болит все тело, все кости, волосы выдраны клоками и больше не растут, приходится ходить в платке, и это еще больше отдаляет ее от людей! Я делаю, что могу, но этого мало, да и не та это помощь! Ей действительно надо туда, где людей поменьше и нет поводов для такого страха. И главное — дети! Их сейчас надо спасать от жизни в постоянном страхе! Ее нельзя жалеть — ее понять надо! Может, ты поймешь?

— Саш, ты чего меня уговариваешь? — принимая ее дружеское «ты», спокойно спросил Николай.

Вытащил откуда-то телефон, да не простой сотовый — тяжелый, странный, Сашка таких не видела раньше.

— Водитель твой может их привезти до станции?

— Может, — кивнула Сашка.

Он протянул ей телефон.

— Вот пусть и привезет. Звони. Скажи, чтобы вещи брала только самые необходимые, на первое время. Остальное потом решим. Я их у станции встречу.

— Что, прямо сейчас? — совсем опешила Сашка.

— А чего тянуть, Саш? Пол-лета уж прошло. Из Москвы их забрать надо, ясное дело!

— Да она напугается! Ночью ехать неизвестно куда, да еще и в Подмосковье! — сопротивлялась Сашка такому молниеносному решению.

— Вот ты и придумай, как ее успокоить. Звони!