Счастье цыганки

Вот и сейчас он стоял перед ее автопортретом и разговаривал с ней, как с живой. С ней и с их ребенком, который сейчас бы уже родился и тянул к нему ручки из детской кроватки.

— Вот видишь, Света, я опять буду заниматься твоей персональной выставкой… А тебе, малыш, когда ты подрастешь, я обязательно расскажу, каким талантливым человеком была твоя мама… И каким же идиотом был я, потому что не смог ее уберечь… Не знаю, сможете ли вы когда-нибудь меня простить… Но я вас очень люблю. Очень!.. И еще, я вас очень жду! Все равно жду, несмотря ни на что…

Глава 5

Проводив бабушку, Кармелита решила все-таки выпить теплого Грушиного молока, пока оно не остыло в термосе. Налила себе чашку, но, когда собралась уже выпить, за спиной заржал больной Торнадо, как будто хотел остановить девушку. Кармелита подошла к нему поближе — и конь потянулся мордой к чашке.

— Что такое, Торнадо? Молочка хочешь? На, попей — молочко с медком, хорошее, вкусное…

И Торнадо стал пить из чашки, хотя не притрагивался к еде и питью уже два дня. Конь принимал на себя отравленное зелье.

— Торнадо, красавчик, неужели ты наконец на поправку пошел, а? — радостно приговаривала Кармелита.

И она вылила в поилку коню все содержимое термоса. Торнадо стал пить.

Почему пил он это отравленное молоко? Неужели только для того, чтобы не выпила его Кармелита? Неужели понимал конь все, что происходило в тот день на конюшне? Не ответит конь, даже если его и спросить. По восточному календарю Торнадо, выпивший отравленное молоко, родился в год Крысы. А Игорь Носков, подсыпавший в молоко крысиного яда, родился в год Лошади. Вот как оно все переплелось…

— …Молодец, Торнадо, наконец-то кушать начал! То-то хозяин твой рад будет! — Кармелита вспомнила о Миро. — Ты только выздоравливай, а я тебе еще молочка принесу.

Девушка сбегала на кухню, быстренько сделала еще пару литров теплого молока с медом и опять налила Торнадо. Конь стал пить и это, теперь уже самое обычное молоко.

На конюшню заглянул Баро.

— Как дела, дочка? Как Торнадо?

— Боюсь сглазить, но, по-моему, он наконец-то пошел на поправку — аппетит появился!

— А что это он пьет? — спросил Баро, подходя поближе.

— Груша мне теплого молока с медом принесла, только я хотела попить, а он у меня и попросил. Так что не одна я — наш Торнадо тоже не прочь выпить Грушиного молочка с медом.

Баро потрепал коня по холке.

— Это хорошо, это очень хорошо. А я зашел сказать тебе, что Рыча наконец отпустили!

— А Люцита знает?

— Да, они вместе из милиции уехали.

— Ну слава Богу, наконец-то они вместе. Я очень рада за них…

Но особой радости в голосе дочери Баро не услышал.

— Как-то грустно ты об этом говоришь. Что тебя печалит, дочка?

— Нет-нет, что ты. Я и вправду за них очень рада.

— Не обманывай меня, дочь. — Баро обнял ее за плечи. — Я же вижу, ты им немного завидуешь. Не надо, Кармелита. Не надо завидовать чужому счастью. У тебя тоже все будет хорошо. Обязательно будет.

— Я не завидую, пап. Просто мне и в самом деле стало грустно. У всех все хорошо — у Рыча с Люцитой, у тебя с Земфирой, даже у бабушки с Палычем. А у меня…

— Доченька, будет и на твоей улице праздник.

— А если он уже был, папа? Был. А теперь ждать мне больше нечего.

— Кармелита, нельзя так. Я понимаю, это страшно, когда твой любимый человек, твой жених гибнет, а тебе только восемнадцать лет…

— Знаешь, папа, мне кажется, что дело не в Максиме…

Баро развернул дочку к себе лицом и посмотрел ей в глаза:

— Я тебя не понимаю. О чем ты говоришь?

— Это я, я сама запуталась. Помнишь, когда табор пришел в город, мы встретились с Миро, и он мне тогда очень понравился?

— Помню. А потом появился Максим — и все мои уговоры, все мольбы, все строгости были напрасны. Ты хотела быть с Максимом. И в конце концов после всего, что случилось, я решил, что, наверное, Максим и есть твоя судьба.

— Да, папа, так все и было. Максим был моей судьбой, моим счастьем, моим всем. Я тогда жила только ради него. Но теперь, теперь… Что мне делать теперь? Как жить без него?

— Время… Только время подскажет… Залечит и подскажет. Ведь жизнь продолжается. Живым — живое.

— Да? Наверное, ты прав, отец. И мне кажется, что время уже все подсказало… Только, наверное, поздно.

Кармелита сама испугалась своих слов.

* * *

Земфире на мобильный позвонила Тамара и назначила встречу у себя в гостинице.

Цыганка кляла себя за эту глупость, за свою минутную слабость, когда решила действовать с Баро обманом, когда соврала ему, что беременна. И вот теперь она вынуждена была врать и дальше, чтобы как-то выпутаться. Теперь нужен был этот ложный выкидыш. И она пошла в управскую гостиницу к Тамаре.

С Тамарой они договорились встретиться в гостиничном вестибюле. Земфира стояла там уже минут десять. Мимо нее прошел Игорь и, глядя ей прямо в лицо, нагло ухмыльнулся. Гордая, но загнанная в угол цыганка вспыхнула внутри, как спичка, но тут ее взяла за локоть подошедшая сзади Тамара.

— Простите, я заставила вас ждать.

— Ничего-ничего, — взяла себя в руки Земфира.

— Скажите, вы уверены, что вам необходим этот ложный выкидыш?

Цыганка опустила глаза.