Счастье цыганки

— А что говорить? — сказала Земфира уже не с испугом, а с какой-то грустью. — Если ты и так все знаешь… — Она думала, что Баро разыскал Тамару и вместе с ее ожерельем выкупил ее тайну.

— Все, да не все! Это мой подарок тебе. А ты его отдала кому-то. И я хочу знать — кому именно, Земфира! Что, подарила кому-то, кто сильно нуждался в деньгах?

— Кто нуждался? — Она не поняла его язвительной иронии.

— Тот, кто продал ожерелье скупщику. Я хочу знать, Земфира, кто он!

— О ком ты говоришь? — Она никак не могла взять в толк, к чему ведет Рамир.

— Я говорю о том, кому ты отдала и это ожерелье, и свою душу! Скажи мне правду — кто этот мужчина, из-за которого ты ушла от меня?

Земфира не верила своим ушам:

— Ты… Ты считаешь, что я тебе изменяю? — Она с трудом выговорила это слово.

— А разве не так?

— Так вот как ты все понял…

— А как же еще мне понимать твой уход?!

— Не так, Рамир!

— Тогда, может быть, ты мне все наконец объяснишь?

Но Земфира только посмотрела на Баро с нежной грустью и заговорила о другом:

— Ты подарил мне ожерелье, когда я сказала, что жду ребенка. А если б я этого не сказала, ты бы мне его не подарил?

— Я не понимаю…

— Значит, я нужна тебе только для того, чтобы родить наследника?

— Да при чем здесь это?

— А если у меня вообще не будет детей? — Голос ее дрожал, она вот-вот готова была заплакать. — Тогда я тебе буду не нужна?

— Земфира, не пытайся меня разжалобить! Ты не ответила на мой главный вопрос. Ты ушла от меня, потому что у тебя появился другой мужчина? Кто он?

— У меня никого нет, Рамир! И я никогда никого не любила так, как тебя! Даже Мирчу… — вспомнила она своего покойного мужа, за которого вышла, когда в молодости Рамир предпочел ей Раду.

— Земфира, не ври мне. Ты ушла от меня и отдала ожерелье, которое я тебе подарил, другому мужчине. И после этого ты говоришь, что меня любишь?

— Да! — Слезы уже лились по щекам Земфиры.

— Он что, обобрал тебя, бросил и ушел к другой?

— Я не знаю, о ком ты говоришь! — с трудом произнесла она сквозь рыдания.

— Я хочу знать, кому и зачем ты отдала это ожерелье? — И Баро еще раз потряс в воздухе своей родовой реликвией.

— Но я не могу, не могу тебе этого сказать!.. Ты не поверишь, а если и поверишь, то не простишь!

— Значит, ты ничего мне не скажешь?! Ну и не надо — теперь мне это уже неинтересно!

Баро вышел. А Земфире стало нестерпимо обидно — в последних его словах она почувствовала уже даже не гнев, а презрение.

* * *

Соня буквально ворвалась на конюшню к Кармелите.

— Поздравь меня! Я доказала, что Миро невиновен!

— Как?! Погоди, ты ведь только три часа назад взялась за это дело?

— Да. И у меня тут же все получилось! Представляешь — первое такое серьезное дело в моей жизни, и я сразу добилась успеха!

— Какого успеха? Ведь Миро еще в тюрьме?

— Он вот-вот оттуда выйдет — они больше не имеют права его задерживать!

— Я рада за тебя, Соня…

— А я как рада! И за Миро рада, и за себя, и за тебя!

— Я-то тут при чем?

— Ну как же — если б не ты, я бы не взялась за это дело!

— Не преувеличивай — ты бы обязательно взялась. Ведь это дело Миро.

— Наверное… Ну а теперь нам остается только ждать — его должны скоро выпустить!

Радость предстоящего освобождения Миро из тюрьмы переплеталась в душе у Кармелиты с тайной ревностью к Соне, хотя… Она не хотела признаваться в этом даже самой себе.

Тем временем воодушевленная Соня тараторила без умолку:

— …Понимаешь, когда я увидела картину в милиции, мне сразу бросилось в глаза, что края у нее обрезаны очень ровно, будто по линейке. Тогда я сразу отправилась к Астахову, чтобы проверить рамы. Ну а дальше, как говорится, дело техники… — Она говорила как прожженный профессионал.

— Ты молодец! — спокойно похвалила ее Кармелита.

— Спасибо. Ой, ну мне прямо не верится, что все получилось так быстро! Когда ты меня нашла, я не знала даже как мне к этому подойти! — Соня поймала чуть-чуть завистливый взгляд Кармелиты, но не придала ему значения. — А потом, когда я увидела Миро в тюрьме, мне очень захотелось ему помочь!

— Я тебя понимаю.

— А он, представляешь, он не хотел брать меня в адвокаты! Я так разозлилась!

— Может быть, тебе именно эта злость и помогла.

— Может быть… Знаешь, так приятно, что Миро защищала именно я! Что бы я делала, если б не встретила его, не узнала?!

Но Кармелита отвлекла ее от радужных мыслей:

— Мне вот что неясно, Соня, — как эта картина оказалась у Миро в шатре? Зачем ему ее подбросили?

— Не знаю. Может быть, кто-то решил ему отомстить.

— Да за что Миро мстить? Он никогда никому зла не делал!

— Мстят ведь не только за зло, Кармелита…

* * *

Солодовников пообещал Соне, выполнив все формальности, поступить с задержанным Милехиным в полном соответствии с законодательством. И с этими словами выпроводил ее из милиции. Очень уж не хотел он отпускать Миро в ее присутствии, чтобы торжество этой девчонки над ним выглядело совсем уж полным и окончательным.