Счастья хватит на всех

Финал конкурса проходил по тому же принципу, что и столичная «Утренняя звезда»: конкурсантов делили на пары, каждый участник двойки выступал, получал оценки жюри, их складывали. У кого больше баллов, тот становится лауреатом фестиваля, со всеми вытекающими последствиями — дипломом, памятным подарком и губернаторской стипендией на следующий год. Платят копейки, но на мороженое или ту же косметику, если сильно не выпендриваться, хватит. Впрочем, дело было совсем не в деньгах. Самое ценное — это диплом. Если тебе исполнилось шестнадцать, ты закончил студию, но не обзавёлся хотя бы одним дипломом, то зачем ты столько лет в эту самую студию ходил? Чем ты в Москве похвастаешься при поступлении, если у тебя ни одного диплома? Примерно так говорил им Алексей Палыч. Тоня соглашалась, она всегда с Алексеем Палычем соглашалась, считая его незыблемым авторитетом в сценическо-певческих делах. Но конкретно в данную минуту уже не хотела никакого диплома. На что он ей? В рамочку повесить? Ни в какую Москву её всё равно никто не пустит. Закончит школу, поступит на курсы проводников и будет, как мама, трястись в поезде «Иркутск — Москва», разнося чай и подтирая лужи в туалете.

Да, что-то совсем худо у неё сегодня с настроением. Нельзя так. Надо собраться, надо…

— Елизарова, Орлова, приготовились! — Тётка в розовом платье с пугающе длинным шлейфом, на который кто-нибудь из толпящихся тут детей постоянно норовил наступить, подскочила к ним со списком. — Сейчас ваш выход! Первая поёт Орлова, вторая Елизарова.

Ещё не легче. Уж отмучиться бы первой. Хотя самое страшное будет потом, когда придётся стоять на сцене вместе с Луизкой и смотреть на оценки жюри.

— Расслабься, я всё равно выиграю, — бросила ей через плечо Луизка, проходя мимо, к самой кулисе.

Тоня не ответила, только вопрошающе уставилась на соперницу, ожидая продолжения, и оно тут же последовало:

— Мне Алексей Палыч уже всё сказал. У тебя будет одна четвёрка, у меня все пятёрки. Что вылупилась? Правда веришь, что от пения что-то зависит? Типа если я сфальшивлю, балл ниже поставят? А если ты всё верно споёшь, то выиграешь? Да все оценки давно выставлены и судьям поданы списками. Даже дипломы все заполнены давно. Можешь посмотреть, вон та тётка в розовом целую пачку таскает, они все подписаны.

Тоня молча на неё смотрела и не знала, верить или нет. Надо было бы ответить, да просто её послать, заразу. Или сказать, наконец, что в её платье не на детском конкурсе, а в кабаке надо петь. Но как всегда в таких случаях она не могла произнести ни слова. А Луизка уже выпорхнула на сцену.

Она пела песню из «Шербургских зонтиков», в русском варианте. Хорошая, в общем-то, песня, красивая мелодия. И голос у Луизки неплохой, и пела она чисто. Но при этом так ломалась на сцене, так похабно изображала несчастную любовь, сверкая своим пошлым лифчиком и закатывая глаза со стрелками чуть не до висков, что Тоню передёргивало. Наконец, присев в глубоком реверансе, Луизка ушла со сцены. Настал черёд Тони. Господи, теперь её «Саночки» покажутся ещё более детскими и дурацкими.

Зазвучало вступление, Тоня заставила себя улыбнуться, и на сцену выбежала почти такой же жизнерадостной и пухлощёкой девчушкой, какой пела «Барыню» в детском садике. И коса так же моталась из стороны в сторону, и руки взлетали в танце, и юбка обматывалась вокруг ног, и каблучки притопывали по старым доскам:

— Ах, мамочка, на саночках каталась я не с тем!

Голос у неё был уже не звонкий, зато сочный, мощный. Алексей Палыч говорил, честное меццо. И поставлен от природы. Другим впору завидовать, вот только в эстрадном вокале это скорее помеха, чем преимущество. Поставлен-то он поставлен, но в народной манере. Что бы Тоня ни пела, будь то гимн России или популярная песенка с «Русского радио», всё равно в интонациях прозвучат народные мотивы. Такой голос. Спасибо бабушке, которая всё Тонино детство пела с ней на два голоса, да и сейчас, стоит приехать к ней в деревню, сразу подружек зовёт. А те выпьют по сто граммов самогончику, и начинается концерт по заявкам, где у Тони главная партия.

— Ах, мамочка, зачем?! — вывела Тоня последнюю фразу и лихо притопнула каблучком, так что аж пыль поднялась и закружилась, подсвеченная лучом софита.

На мгновение ей показалось, хлопали громче, чем после Луизкиного вытья. Но потом тётка в розовом попросила обеих девочек выйти для объявления оценок.

— Итак, Луиза Орлова. Уважаемые судьи, ваши оценки! Пять, пять, пять, пять. Все пятёрки!

Тоне хотелось провалиться. Как Луизка и сказала! Значит, правда. И Алексей Палыч заранее всё знал. Зачем, зачем тогда он её отправлял? Зачем она вообще тут? Кому нужен тогда этот конкурс?