Счастливый доллар

Порой у нас заканчивались деньги, и тогда парни совершали ограбление. Брали немного. Да, сэр, вы не поверите, если я вам скажу, насколько скудной была наша добыча. Поэтому не говорите мне, что Клайд и Бонни вышли на дорогу, желая легких денег. Тяжелые это были деньги. Щедро приправленные свинцом и людской ненавистью.

Бонни и Клайд словно бы не замечали этого.

Постепенно я привыкала и однажды, когда Бак угнал для нас «Форд-купе V8», не стала его упрекать. Даже обрадовалась, что теперь у нас есть своя машина.

Было всякого. Менялись города и дороги. Менялись машины. Мы ездили то вместе, то снова отдельно. Мы расходились и сходились, как супруги, не способные жить в мире, но и не находящие в себе сил расстаться друг с другом.

Случались грабежи и перестрелки. Случались аварии. Несколько раз ранило Бака. Доставалось и Джонсу. Однажды сильно пострадала Бонни, но выжила.

Самое страшное, что в этом существовании, которое мы вели, не было смысла. Бег в никуда и пропасть, с каждым днем все более явная.

Бак перестал говорить, что все наладится.

И люди вокруг тоже молчали. Да, людей вокруг Клайда всегда хватало, словно он притягивал всю мерзость рода человеческого, но удержать не мог.

Больше всего народу в банде было перед налетом на Истхем и сразу после. Туда пошли Джо Палмер, Ф

альтс, прибившийся не так давно, а когда вернулись, то присоединился Гамильтон и Метвин…

Нет, про налет ничего сказать не могу. Мне удалось уговорить Бака не участвовать в этом деле, так что спросите другого.

Шериф

Разговор, которого не было

Ну, про Истхем говорить-то, конечно, надо, и даже не потому, что Клайд на ферму напал. Тут ведь как, мистер Шеви. Тут вопросец сложный. Я как бывший рейнджер и нынешний шериф вроде бы должен ловить преступников, что, смею вас заверить, и делаю. И никто не упрекнет, что Фрэнк Хеймер работает вполсилы. Нет, я всегда честен, даже когда вроде бы могу и нечестным быть. Тут же не в людях дело, не в Господе, который все видит и всех судить будет уже там, за порогом, а сроку себе добавлять неохота. Тут иное. Самому себе врать – дело распоследнее.

Ну а если не врать, то Истхем премерзейшим местечком был. Да и таким остался, одна надежда, что теперь, когда Симмонс в отставку ушел, хоть чего-то да переменится.

И нет, не спешите думать, будто я Симмонса осуждаю. Не мое это дело. Вон, под него целая комиссия копала, а ничего-то, кроме упреков, не накопала. И добавлять я не хочу.