Счастливых бандитов не бывает

– Ты гля, сюда смотри! – тыкал он младшему брату пистолет в рожу. – Маркировку видишь? Это не Китай. Это иракская модификация нашего «ТТ», их там до сих пор штампуют для армии!

Гиря глянул на Контрабаса, глянул на пистолет. Взял осторожно в руки, посмотрел, будто хорошо знал китайский и иракский языки или по крайней мере оружейные клейма. Даже протрезвел немного. Стальная машинка для убийства приятно оттягивала руку, от нее исходил запах машинного масла и пороха, а через прицел, похожий на ласточкин хвост, даже здоровенный Контрабас выглядел не грознее Агафона или того же Полухина…

– Зачем целишься, салабон?! Отдай! – Вовка отобрал пистолет, спрятал обратно в карман. – Так что понял, доходяга? Пистолет иракский, значит, и наемник тоже был иракский! А еще раз будешь зубы скалить, я тебе тоже два фонтана пущу, только из носа!

– Не, не, никаких вопросов! – поспешно объявил Гиря и даже руки на груди сложил в знак полного уважения. А сам при этом многозначительно посмотрел на Агафона.

И тот сразу все понял. Он всегда отлично понимал такие взгляды.

– Давай за настоящих мужиков, за русских офицеров! – объявил Агафон тост и наполнил Вовкин стакан до краев. – Ты, Вовка, все-таки молоток! Это ж надо, с одного удара положил его, гада!

– Ну, не так чтобы прямо с одного… – заскромничал было Контрабас. Однако тут же взял себя в руки. – Хотя где-то примерно так оно и было!

И, довольно крякнув, опрокинул в себя стакан.

…Через час с небольшим, когда Нина Семеновна, ворча и вздыхая, отправилась спать, Гиря ткнул в бок осоловевшего Агафона.

– Ну? – тот дернул тяжелой головой.

Гиря показал на Контрабаса. Старший брательник громко храпел, уткнувшись лбом в стол. Деваха его куда-то исчезла вместе с Полухиным, прихватив с собой баклажку с остатками чачи. Агафон почесал лоб, встал и прикрыл дверь в коридор.

– Смотри за ним, – шепотом сказал Гиря. – Если проснется, хряснешь вот этим по башке.

Он показал на здоровенную салатницу с остатками лука, масла и плавающими в нем островками сигаретного пепла.

– Иначе он нам обоим бошки отшибет!

Но к крайним мерам прибегать не пришлось. Гиря наклонился, расстегнул боковой карман на Вовкиной брючине и быстро достал пистолет. Контрабас продолжал храпеть в стол.

– Пошли, быстро!

Только выбежав из подъезда и выскочив на улицу, они перешли сперва на быстрый шаг, потом на обычный. Оба все время оглядывались.

– Да нет, он только утром прочухается, – тяжело дыша, сказал Агафон. – Нам надо пару дней перекантоваться, а потом он уедет… Ты молодец, быстро сообразил!

– А то! – довольно ухмыльнулся Гиря. – Пойдем в тепляк, где мы ночевали, когда мамка из дома выгнала… Только надо еще бухла взять. И закусь.

– На какие шиши?

– А вот на какие! – Гиря распахнул куртку и показал черную рифленую рукоятку. – Заодно потренируемся. А завтра пойдем этого Мудозвона нахлобучим!

– Надо только хари спрятать…

У Гири была лыжная шапочка с прорезями для глаз – в ней он пару раз срывал шапки и дергал сумочки. Сейчас надел, раскатал и гордо выпятил грудь – вылитый гангстер! Агафон обвязал грязным платком нижнюю часть лица, как в кинухах про Дикий Запад. Так они и закатились в ночной ларек, Гиря стал размахивать пистолетом и истерически заорал:

– Деньги давай! Водку давай и жратву!

В это время пистолет выстрелил, Агафон чуть не обмочился. Зато молодая продавщица, побледнев, мигом выгребла мятую пачку десяток и полтинников, сунула в пакет три бутылки водки, батон вареной колбасы и кусок сыра. Гиря забрал добычу, они вышли на темную улицу, сняли платки и через «проходняки» вышли к трамвайной линии. Дождавшись вагона, молча проехали четыре остановки, зашли в парк Революции, в глубине нашли колодец теплоцентрали, сдвинули крышку и спустились в раскаленное бетонное нутро.

– Ну, понял, как надо работать? – спросил Гиря, считая деньги. – Ого, почти шестьсот рябчиков! На три дня хватит…

Он уже вошел в роль главаря, и спорить с ним было трудно: у кого оружие – тот и главный!

– Только смелей надо, а то стоял, как баран!

– Ты не обзывайся! – огрызнулся Агафон.

– Я не обзываюсь, я разбор делаю! Нам еще на Мудозвона идти!

– А зачем ты стрелял? Она бы и так все отдала!

Гиря замялся.

– Так… Случайно получилось…

– Смотри, чтобы у Мудозвона так не получилось. Нам трупак не нужен!

– Если такой умный, то я тебе пушку отдам…

– Да ладно. Там мы не такие бабки срубим. И классного бухла попробуем. А если что-то не так, вначале в воздух…

Братья принялись живо обсуждать предстоящее дело, рисуя самые радужные картины для себя и самые мрачные – для имущества и здоровья известного в городе коллекционера господина Нобельзона, которого они для простоты называли Мудозвоном.

* * *

В три ночи в «Мелехове» самое движение. Народ уже расслабился, выпил, занюхал «кокса», наглотался амфетамина или экстази, поплясал, выплескивая накопившуюся от наркоты дурную энергию, посмотрел стриптиз, разбился на пары и пошел на стоянку, чтобы перепихнуться по-быстрому в машине да вернуться за продолжением удовольствий.