Счастливых бандитов не бывает

– По Каскету? Да не-е-е, их на это дело не примеришь… Фофаны позорные, куда им! Кишка тонка!

– Все равно загляни в эту кодлу. И насчет наезда на Каскета специально поводи жалом, может, что и выплывет…

Леший выдержал паузу, высморкался.

– Попробую… Что могу, сделаю… Хотя знаешь, как в такие темы влазить!

– Ничего, ты в них всю жизнь барахтаешься. Кстати, Боцман к вам ходит?

– Ходит, да теперь по работе… Босого охраняет, когда он в нашей сауне с девками парится… Девки у него небось для форсу. А Боцман все равно сидит, караулит…

– Ну, и ладушки! – Лис похлопал его по плечу. – Вопросы, просьбы, пожелания есть?

– Есть. Не води меня в это болото, и так ревматизм мучает. Лучше за рыбзаводом вонь нюхать…

– Принято! – подчеркнуто уважительно кивнул Лис. И для видимости внимания спросил: – Еще ходатайства есть?

Леший поднялся, потоптался на месте, вроде колеблясь: говорить или нет. Но все же решился.

– Слышь, Михалыч, короче, дело к ночи. Ты мне пенсию выхлопочешь, или как?

Начальник УР на минуту задумался, но решил ответить честно.

– Не знаю, Петруччо. Раньше за работу на нас пенсию давали, словно за вредное производство – сто рублей! Как средняя зарплата у квалифицированного рабочего. Да что рабочий – инженер столько получал. И наш сержант из «ППС»…

– Когда это было… Витька Крюк на сто рублей свадьбу сыграл в «Южном», на тридцать рыл накрыл стол…

– Во! – поднял палец Лис. – Сейчас времена другие, не знаю, что получится. Да тебе же пока рано. А до возраста, может, стаж и наработаешь!

– Ясно! – тяжело вздохнул Леший. – Ну, бывай!

Заранее ежась, он ступил в воду.

– Подожди, деньги возьми! Не зря ведь старался…

Леший сунул в карман смятые купюры.

– Я, Михалыч, не за «бабки» стараюсь, – с горечью ответил он и, шлепая по воде, направился к своему выходу.

* * *

Ровно в восемь утра два опрятных молодых человека зашли в незнающий солнца двор речпортовских пятиэтажек. Один – симпатичный, круглоголовый, коротко стриженный, с родинкой на правой щеке, в дорогой кожаной куртке, джинсах и тяжелых, начищенных ботинках. Второй – высокий, худой, лицо – как у мертвеца: череп, туго обтянутый серой кожей, бездонные провалы запавших глаз, но одежда тоже добротная и дорогая. Встретив незнакомцев по одежке, замордованная жизнью и изможденная зеленым змием дворничиха Тоня не обматерила их, как положено, а довольно любезно рассказала, где им найти старого другана Вовку Контрабаса.

Правда, когда Димон и Скелет зашли в подъезд и чары их обаяния развеялись, Тоня пришла в себя, сплюнула и скрипучим голосом сказала:

– Такая же пьянь, только одеты прилично. Видно, воруют много…

По случаю раннего времени дверь двадцать третьей квартиры была заперта, и, поскольку звонок не работал, Димон постучал кулаком, чуть не высадив колоду.

– Ну, сколько можно! С раннего утра ходют и до поздней ночи! – Нина Семеновна недовольно щелкнула замком, выставив в щель острое морщинистое лицо. – Чё надо-то?

– Контрабаса позови, мамаша, – улыбчиво попросил Димон. – Мы из его части.

Через несколько минут на пороге появился Контрабас – в тельняшке и черных сатиновых трусах до колен. Настороженные глаза обежали незваных гостей – сверху вниз и снизу вверх.

– Чего надо?

Вместо ответа Димон показал черный иракский «ТТ».

– Твой?

– Мой! – Контрабас протянул руку, но Скелет отвел ее в сторону.

– Выдь, потрещим…

Как был, в трусах и босой, Вовка шагнул на площадку, притворил за собой дверь.

– Где эти мудаки? Я им головы поотшибаю!

– Тебя кто нанял? – спросил Димон. Он перестал улыбаться, и теперь выражение симпатичного лица не предвещало ничего хорошего. Да и вряд ли оно сейчас казалось симпатичным.

– Кто Каскета заказал?

– Че-е-его?! Ствол давай!

Контрабас снова протянул руку, но Димон, вместо того, чтобы вернуть горячему контрактнику его оружие, навел «ТТ» в голый, заметно отвисающий живот. И тут же получил сокрушительный удар в скулу, от которого отлетел на несколько метров и с силой ударился в противоположную дверь. Тут же оглушительно грохнул выстрел, в белом животе появилось красное отверстие, пуля вышла из спины и пробила дверь двадцать третьей квартиры. Внутри раздался душераздирающий крик.

– Уходим! – Димон, с трудом удерживая равновесие, пальнул Контрабасу в голову, после чего они со Скелетом побежали вниз по лестнице. Сзади раздавались истошные вопли раненой Нины Семеновны.