Сделай это со мной снова (СИ)

— Ааа!… - щелкает возбуждённо пальцами Мия. — Топкапы! Стамбул!

— Да!! — подпрыгивает Ада. — Мерхаба!

Мы давимся с Назаром дымом, подозрительно переглядываясь.

Щеки Мии наливаются румянцем и они начинают хохотать, закрывая лица ладонями.

— Топкапы? Это дворец Султана, да?

— Видимо, маршруты пересекались не в холостую. Они знакомы, Хан.

— Черт… Это… Не очень хорошо, да? Мия? — маню пальцами, протягивая ей руку.

Улыбаясь так, что порвет сейчас щеки и рдея от смущения, подает мне свою в ответ.

— Я вспомнила… — сияет.

— Что ты вспомнила? — с тревогой смотрю ей в глаза.

— Я была на экскурсии в Топкапы…

— Это я понял.

— Мы с ней нечаянно перевернули краску на мозаику в гареме! — поясняет радостная Ада Назару. — На закрытой локации. Вот та девушка! Помнишь, я рассказывала?!

— И нас забрали в полицию…К ак хулиганок… — поджимая виновато губы, шепчет мне Мия.

— А зачем ты пошла в закрытую локацию?

— Девушка… Ада! Ада попросила меня… сфотать быстренько ее там. Пока отошёл смотритель.

— Мм.

— Пойдем! — хватая за руку, оттягивает от меня ее Ада. — Ну их…

Они уходят вперёд. Болтают, смеются…

— А я совершенно не помню, чтобы мы встречались потом. У меня травма была… — слышу обрывки разговора. — И потеря памяти.

— А давай, как-будто не встречались!

Мы идём чуть поодаль, вслед за ними. Сзади, метрах в пятидесяти — охрана.

Обнимаясь, они поднимают лица вверх и делают, хихикая, селфи.

— Ну, в целом, так даже лучше, — хмыкаю я.

Ада подводит ее к гнедому жеребцу. Он гарцует и стрижет ушами.

— Я назвала его Цыган! — подталкивает Мию.

— Эй-эй! — ускоряю шаг. — Мия, стоп!

Кто знает, на что способно незнакомое животное.

Но она уверенным движением запрыгивает в седло. Только юбка развивается…

И гордо, с веселой усмешкой смотрит мне в глаза.

С вызовом разворачивает жеребца и пускает в галоп.

— Мия, стоп, я сказал!

Игнор.

— Остановите ее! — разворачиваюсь с претензией к охране.

Те беспомощно разводят руками. Машина здесь не проедет. Всадников у меня нет.

— Ну что, Хан, догонишь ее, или ты только по криптовалютам? — прикусывает язык Ада.

С раздражением забираю из ее рук поводья белого жеребца.

— Не только…

Глава 22 — Сафари

Эмоции захлёстывают!

От всего. От того, что неожиданно вспомнила Аду. И пусть только один маленький момент в Стамбуле, где мы даже не успели познакомиться. Но вспомнила!

А ещё — от возможности нестись галопом и чувствовать свободу.

И от того, что Хан пробивается на какие-то съедобные для меня эмоции. И я перестаю морозится об него и резаться.

Оттого, что он способен спонтанно оседлать коня и рвануть следом!

Неожиданно тропа по которой мы с Цыганом летим поворачивает в гущу деревьев. И за мгновение до удара об низкую ветку на уровне лба, я успеваю нагнуться и вжаться в загривок.

Взвизгиваю от царапающих плечо веток, притормаживаю коня.

— Мия!!

Быстро разворачиваю Цыгана обратно, навстречу Хану. Потому что он может не успеть повторить мой маневр.

— Хан! — вылетаю ему навстречу из под низкой кроны.

Жеребцы поднимаются на дыбы, недовольно фыркая и огрызаясь друг на друга.

Ахнув от испуга за него, вцепляюсь крепче, успокаивая Цыгана.

— Мия?!..

— Все хорошо!

Но Хан тоже неплохо держится. И вообще… Ему идёт. Рыцарь на белом коне.

Разводим жеребцов на расстояние и спешиваемся. Привязываем к деревьям.

Молча смотрим друг другу в глаза.

Хан очень зол. Обескровленные губы сжаты в линию.

Виновато прикусываю губу. Плечо ноет и кровоточит.

Я была уверена, что он не рванет следом. А сама я прекрасно держусь в седле. А потом эмоции и эйфория не дали вести себя разумнее.

— Это что был за цирк сейчас?! — цедит яростно.

Вена на его шее мощно бьётся.

— Не злись… — хочется мне подлизаться мне к нему, как в детстве к папе.

Втыкаюсь покаянно носом ему в щеку. И вожу пальцем по плечу.

— Это было опасно, — холодно.

— Нет… — бормочу я. — Я хороший наездник. Пока была маленькая и жила с мамой, даже участвовала в шоу в Шапито. Делала простенькие трюки. Изучала азы вольтижировки.

— Мать — циркачка? Отлично.

С гневным сарказмом.

— Какие-нибудь ещё трюки помимо вольтижировки и вуду? — сухо.

— Эм…

— Детство закончилось, Мия. Забудь. Все трюки теперь только в постели.

Опешив, делаю шаг назад.

— Не кричи на меня.

— Я голоса не повышал.

— Я не сделала ничего плохого.

— Сделала. Ты заставила меня испугаться. А я этого очень не люблю.

— Мне не нравится твой тон.

— А мне вот это не нравится! — за локоть дёргает мою руку, демонстрируя царапины от веток. — А если бы это были глаза?

Вздохнув поглубже, прощаю ему его тон. Возможно, потому что когда за меня пугался папа, он тоже был сердит и резок. Но это была забота…

— Пойдем.

Отворачивается, и игнорируя привязанных жеребцов, идёт обратно.

Отвязав Цыгана, догоняю, хватаясь за мужские горячие пальцы.

Второго жеребца не решаюсь забрать. Во избежание "мужских конфликтов". Отправим кого-нибудь за ним.

Держа за руку Хана, молча иду рядом, на шаг позади.

Вокруг нас несколько сухих стогов сена. Пахнет божественно!

Чувствую, как он потихонечку остывает.

Поджав губы, улыбаюсь, вспоминая, как красиво он держался в седле.