Сделай это со мной снова (СИ)

Мой желудок обличающе урчит от голода. Но я не могу есть и всё.

За столом беседы. К нам, благо, не обращаются.

— Почему ты ничего не ешь? — тихо.

— Догадайся.

— Этот дом тебя не любит?

С удивлением разворачиваюсь, заглядывая ему в глаза.

Вау. То есть, не совсем твердолобый, да?

— Я впечатлена, Алихан.

Поднимает канапе с тарелки.

— Из моих рук можно. Ведь я — "да".

Не позволяя засунуть себе в рот, забираю шпажку из его рук.

Разглядываю.

Со вздохом съедаю крайнюю половинку черри и кусочек сыра под ней. С плесенью. Ммм… Нет. Не нравится.

Долго жую, в ожидании глотательного рефлекса. Не выплевывать же.

Я в еде совсем не капризная. Могу просто отварного зерна поесть, хлебную лепешку, любой фрукт. Если нет других вариантов. Но к обстановке — очень. И если она некомфортная, мне все невкусно и не лезет.

— Давай, я тебя со всеми немного познакомлю.

Отрицательно мычу. Но Хан не обращает внимания, перечисляя родственников и давая краткие комментарии.

Слушаю вполуха.

— …Имя "Олеся" отцу не нравилось, и она взяла имя "Алиса".

— А ещё ему не нравился ее цвет волос и, видимо, лицо?

Лисьи глазки и брови Алисы специфически подтянуты наверх.

Наверняка, пластика.

— Может быть… Рядом с ней — ее сын, Глеб. Он не от моего отца.

Глеб уже взрослый. Лет восемнадцати-двадцати. Алиса выглядит сильно моложе своих лет. Может, на тридцать.

— …Племянник Назара, — продолжает Хан.

Глеб не сводит с меня заинтересованных глаз.

А стул Нелли пустует. Сбежала…

— Никчёмное праздное создание, — встречается Хан через стол взглядом с Глебом.

Через гам он конечно но слышит, но сложно не считать подачу от Хана.

— Можете не утруждать себя. Мне эта информация не понадобиться. Обещаю, что больше меня не пригласят.

— Почему?

— Пока Вы были заняты, я устроила маленький скандал.

— Жаль…

— А не надо было меня сюда тащить.

— Я не про это. Жаль, что я не присутствовал.

— При Вас бы Ваша суженная не посмела.

— Моя кто? — зависает.

— Суженная. В костюме меня. Разве Вы не оценили?

— А-а-а…

— Хан, — отвлекает нас от разговора Алиса. — Глеб хотел бы работать в твоей алмазной империи. Пригласи его на какую-нибудь приятную должность, будь любезен. Мы с Зарой просим тебя.

Какие высокие отношения между женами! Удивительно.

Назар глухо прокашливается в салфетку, словно подавившись.

— Кем? — уточняет Хан. — Кем хочет работать?

— Так ты главное возьми. Куда-нибудь на финансы. Всегда же нужны свои люди.

— Не получится.

— Почему же?

— Если мой финансист накосячит, судьба его будет незавидна. И, возможно, коротка.

Сжимает в ком салфетку под рукой.

— Мы же не желаем такой участи Глебу? Ведь он косячит систематично и часто.

Теперь прокашливается Алиса.

— Поэтому я не беру родственников. Чтобы не расстраивать других родственников, — продолжает Хан.

— Но ты взял Назара, — вежливо улыбается Алиса.

— Я взял траблшутера высокого класса. Совершенно неожиданно им оказался Назар. А кем оказался Глеб?

— Такой же несносный как и в детстве! — улыбаясь превращает все в шутку Алиса, кокетливо поправляя волосы.

— Первая… Вторая… — бормочу я, разглядывая женщин. — Третьей нет?

— Нет. Но, возможно, будет.

— Твой отец мусульманин?

— Нет. Отец атеист. Но он человек, имеющий возможности. И может себе позволить до четырех жен совершенно официально.

— Как и ты?

— Ты будешь единственной женой. Не беспокойся.

— Да не буду я… — раздражаясь, закатываю глаза.

— Ты остынешь. И поймёшь меня. Всё! — категорично, агрессивно, резко.

— Мне душно. Извините, — чуть громче добавляю я.

Здесь всё ещё пованивает меховой накидкой Нелли, — хочет добавить мне, но я не настолько злопамятна. Врежу в ответ и перестаю злиться. Вот и сейчас совершенно нет никакого гнева по отношению к этой даме.

— Здесь есть выход в сад?

— Я Вас провожу, — появляется за спиной женщина в униформе.

— Я, пожалуй, тоже… — тихо бросает Ада, пытаясь подняться. Но не успев оторвать пятую точку от стула, плюхается на него обратно.

— Сидеть, — едва слышно цедит Назар, очевидно дёргая сзади ее за одежду вниз.

Опережая прислугу, сбегаю с крыльца в сад.

— Благодарю, дальше я сама.

Сначала падаю на качели у террасы. Ко мне подходят две большие черные собаки. Сурово, но дружелюбно садятся рядом. Один из псов утыкается лбом мне в колонку. И давит головой, опустив ее.

Чешу ему между ушами. Поскуливает.

Надо мной, на высокой террасе голоса Хана и Назара. Доносится слабый запах сигаретного дыма.

— Пусть охрана его не трогает. Я хочу сам, — голос Хана.

Надеюсь, это не про Алексея?!

В ужасе прислушиваюсь.

— Всегда поражала недалекость людей. Ведь, я плачу ему больше, чем другим. Зачем жрать удочку, если на нее можно ловить рыбу?

— Жадность… — философски изрекает Назар. — Наверное, был уверен, что наебёт всех.

— Князь… Аида… Ко мне. Извините за беспокойство, — подзывает собак мужчина в униформе.

— Это Князь?

— Совершенно верно.

— У него болит голова. Когда у котов или собак болит голова, они делают так. Дайте ему, пожалуйста, лекарство. А с Аидой я погуляю.

Так как этот разговор не про Алексея, то значит, не для моих ушей.

— Обязательно, — учтиво кивает мужчина. — Князь, пойдем.