Сделай и живи спокойно 4

Уф! Еле выговорил. Хорошо, что, в своё время, застал комсомольские собрания и обзорные пятиминутки. Там-то язык сам собой начинает привыкать к сложным терминам и различным зубодробительным фразам. Это я ещё про армейские политинформации не вспоминаю, там всё было намного серьёзнее. Неожиданно я обратил внимание, на взгляд Софьи Марковны. Удивление, восхищение напополам с изучением — что-то из этого или всё вместе и одновременно, было там. Ну — да, мне ещё и подопытным не хватало стать в этом времени. Чувствую, что с этого момента, за мной будут приглядывать с особым интересом. Блин! Вот нафига я просто не промолчал? Сейчас бы трескал ячневую кашу с молоком и в ус не дул. Теперь пойдут всякие-разные вопросы о моих таких интересных познаниях. Что мне говорить этой умной и даже, наверное, мудрой женщине? Что у нас в детдоме дворник был преподавателем филологии и философии? Или то, что у нас там каждый вечер лекции по научному коммунизму читали? Вот ведь — ещё и это! Ладно, как-нибудь выкручусь.

Нашу непростую беседу прерывает появление, в дверном проёме, заспанной физиономии Сергея Вадимовича. Да и фраза произнесённая секретарём московского горкома комсомола с определённой интонацией, была мне знакома давно:

— А чего это вы тут делаете?

Поэтому я, на какое-то время застыл, пытаясь вспомнить — в каком году появился этот фильм? Или это Крапивин просто так спросил — без всякого подтекста. Ничего не вспомнил. Но — вроде бы фильм "Добро пожаловать или посторонним вход воспрещён" был снят гораздо позднее. Значит это просто вопрос, без отсылок к сюжету фильма.

— Вас ждём, Сергей Вадимович, — с улыбкой ответил я, — с добрым утром!

— Доброе утро, Серёжа, — это Софья Марковна включилась в нашу беседу, — тут Вилор занимательные вещи рассказывает. Есть повод побыстрее собраться за столом и кое-что обсудить.

Вот и всё. Я же говорил, что тёща у Крапивина умная женщина. Сейчас меня будут выводить на чистую воду, при полном моём непротивлении. Врать в лицо вождю московских комсомольцев я не смогу. Надо срочно что-то придумать. Потому что вот так, без подготовки, я не готов к разговору. Мне действительно нужно эти мысли написать сначала на бумаге. Потасовать их с места на место. Подобрать лучший ход действий. Обозначить важные моменты. Ведь мысли в голове и они же на бумаге — это две большие разницы. Когда читаешь текст с листа, то воспринимаешь его по другому. Так что сначала напишу, а только потом можно читать вслух. Прочитаю, подумаю, сам с собой соглашусь и пойму, что всё в порядке. Вот тогда я буду готов вести беседу с кем угодно. Сейчас же, если я начну выдавать какие-то разрозненные мысли — это получится разговор ни о чем. Потому что сам ещё не разобрался, что я такого понапридумывал. Как можно об этом разговаривать? Когда-то я учился в техникуме. Мы там не изучали искусство риторики. Зато я очень хорошо усвоил, что такое хрия. Преподаватель философии, тёзка товарища Ленина, как-то заставил писать реферат на эту тему. Мне, между прочим, понравилась концепция и правила этой части большой науки. Потом, в жизни, не раз эти правила помогали мне приготовиться к докладам и отчётам. Вот и сейчас, чтобы разобраться мне нужно действовать согласно этим правилам.

Не получилось у нас никакого разговора. Всё как-то быстро и сумбурно получилось. Вместе с Сергеем Вадимовичем, на кухню зашла его жена Сулима Аркадьевна. А потом, как прорвало. Понеслось, короче. По одному стали забегать дети и внесли свой вклад в приготовление завтрака. Их отправили умываться, чтобы не мешались. В результате образовалась очередь в ванную комнату. А как известно — дети не могут долго находиться в стабильно состоянии. Пошли всякие претензии и споры. Стало весело и совсем не скучно. Нет, так-то за всем бардаком, что творился на кухне и вообще в квартире, было кому присмотреть. Всё-таки Софья Марковна мудрая женщина и знает как всех успокоить. Только всё равно — всё было слишком шумно. Зато когда все уселись за стол, стало неожиданно тихо. Сразу видно, что все, в этой семье, любят ячневую кашу с молоком — кушают и молчат. Есть ещё один секрет — эту кашу нужно есть пока она горячая, в противном случае вкус полностью теряется. Вот.

После завтрака опять ничего не вышло. Сергей Вадимович, на мои просьбы о карандаше и листке бумаги, ответил отказом. Объяснив, что в горкоме этого добра навалом и нечего тут, в квартире, разводить бюрократию — приедем к месту службы, там со всем разберёмся. Единственный кто за меня заступился это Софья Марковна. Её можно понять — я же обещал всё рассказать, а тут она лишается интересной информации. Женщины — существа любопытные и очень не любят, когда новости они узнают последними. Или вообще, когда от них что-либо скрывают. Вот и тёща Крапивина желала узнать — что я такого измыслил? А ей не дают. Только всё было без толку. Сергей Вадимович, как говорится, закусил удила и никого не хотел слушать. Он спешил в горком и… и всё!