Сделка 2 (СИ)

Я наблюдала, как она покорно расстёгивает ширинку своих брюк. Избавившись от туфель и стянув штаны вместе с трусиками, она в одно мгновение выкрутилась из тонкого свитера и оказалась передо мной уже нагая, трепетная и вверяющаяся. Мои руки сами собой попали на её талию, а подушечки больших пальцев приникли к трогательно обольстительным впадинкам сочленений ног и туловища. Я наклонилась, чтобы поцеловать её плоский живот, отлитые мышцы под кожей которого топились и оплавлялись под лаской моих губ почти осязаемым и весьма передающимся изнеможением. Рокотание её хаотичного дыхания стало трескучим и скоро переросло в глухие сдавленные постанывания, когда я едва коснулась ладошкой её жара желания меж подрагивающих ног, мускулы которых тщётно сражались с приступом пронзительных беспорядочных судорог. Её колени словно безвольно подогнуло, и она начала призывно потираться о мою руку, оставляя мокрые следы. Её взгляд, оглушённый наслаждением, вонзался в моё лицо, как утопающий - приковывающий и не берущий пленных. Она утягивала меня в пучину за собой, завладевая мыслями, кроссирующими в беспамятстве наваждения на краю одержимости. Слегка сжимая и разминая её упругую грудь натренированными движениями, я дразняще лениво вошла в неё.

- Факк… - слетело с её губ столь беззвучно, что мне показалось, я слышу это сердцем, а не ушами.

Но прежде, чем она успела закрыть глаза, отдаваясь удовольствию, я покинула её. Поднеся к губам влажный палец, я опробовала её пьянящий волнительный вкус, магическим образом рождая калейдоскоп шифрованных эмоций в отклике её затуманенного взора. Рита нагнулась ко мне, неотвратимым накатом заставляя принять первичное положение и припечатывая поцелуем к спинке дивана. Её руки пугающе нетерпеливо и лихорадочно расправлялись с “молнией” и пуговицей моих брюк. Я тоже времени зря не теряла, и мои пальцы по-собственнически пытливо ласкали её соски, отчего ей приходилось закусывать губу, уперевшись макушкой в чёрную кожу дивана. Разделавшись с брюками и отбросив их в сторону, молодая женщина села на колени передо мной. Её рука проникла под мою рубашку, фиксируя меня расставленной пятернёй сильных пальцев в районе чуть ниже солнечного сплетения. Будто я могла дёрнуться. От нежности её губ голова закружилась, и зашумело в ушах. Сердце ухноло и превратилось в сплошное переживание. С трудом переборов импульс прижать её к себе как можно крепче, я приподнялась с всепоглощающим желанием видеть её глаза. Кончиками пальцев я тронула её висок, и Рита, движимая почти телепатическим пониманием интимной потребности, перевела лицо под мой выжженный калёным железом взгляд. Боже, как она была прекрасна! С вихрами встрепавшихся волос, взъерошенных не без моего участия; с этим диким, необузданным и обожающим выражением въедчивой мимики, в её глазах вальсировали контр-дансом мерцающие галактики. В них было нечто древнее, мистическое и губительное. Я не могла понять, почему вижу в ней этот смертоносный оттиск. Во мне всё замерло на бесконечное мгновение. Если бы люди могли умирать от красоты, я бы сделала это прямо сейчас. Не разрывая пут взглядов, я направила ритину руку, ослабившую напор фиксации на моём животе, вниз. Я ощущала сантиметр за сантиметром её проникновение. Когда тёплые влажные губы снова коснулись меня, снег падал вверх, а я провалилась в седьмые небеса.

- Твои глаза как океан, - тихо проговорила Рита, осёдлывая мои колени и с чувством убирая сбившуюся прядку с моего лба.

- М-м, - маскируя застенчивость покровом двусмысленности, я поспорила с её живостью. - Кажется, тут ещё один океан…

Подушечкой пальца я наступила на её третий полюс, переполненный желанием и способный заставить её землю вертеться по-другому, обещая стремительное падение царства разума. Прикосновение было властным и коротким, как и последовавшее за ним, бьющее отравой углекислого газа в клетки её плоти, ибо интервалы между выдохами заметно сократились, затаивая зверя экстаза. Запрещённый приём, как и многие другие, я позаимствовала у самой Риты. Когда она впервые применила на мне фокус с стипль-чейзом нервов, я чуть не взвыла от вожделения. Этот ангелок мастерски орудовал женским эрогенным усвоением. У неё было в крови, как воспалять предвкушение, и когда спускать курок.

- Очень хорошо. Вот так, девочка… - я начала шептать ободряющие и наводящие пошлости, не брезгуя лирическими обсценностями, пока её тело, подталкиваемое и движимое зарядом, не взяло новую опору в себя. Я не могла оторвать взора от подрагивающих ресниц её прикрытых глаз и пробегающего по каждой чёрточке лица блаженства. - Очень хорошо… - удовлетворённо повторила я.

- Ещё… - густо взмолилась Рита, с жаром склонившись к моему уху и зарываясь непослушными пальцами в вороте моей натерпевшейся и измятой рубашки. - Пожалуйста, ещё… Боже, любимая…

- Тс-с… Не надо про любовь, - едко выносила я вердикт. - Её нет. Я просто трахаю тебя, и не больше. Мы взрослые люди, не стоит переоценивать реакции тела.