Сделка 2 (СИ)

- Что, прости? - я моргнула и снова перевела взгляд от экрана. Те взрослые игры, мысль о которых волновала плоть, имели эффект только с одним человеком. Это досадовало и раздражало, делало злой. - Ты в своём уме? Какие, к чёрту, “отвлечься”, когда мы долги собираем?! - я бы отвлеклась прямо сейчас, будь речь о другой персоне. - Елена её вообще видела?

- Послушай, ты была занята, Лена зашивалась…

- Нет-нет, это не аргумент, - категорично отрезала я. - Вот именно: я из кожи вон лезу, чтобы вытянуть фирму, а у тебя придурь в голове цветёт и пахнет!

- Ну, знаешь!… - Таня вспыхнула. - Во-первых, ваши дурацкие тесты ни один нормальный человек не пройдёт!… А во-вторых, я тебе не… не… сама знаешь!… Ты не смеешь так со мной разговаривать. И мы должны держаться вместе!

“Боже… против кого?” - бровь выразительно поползла вверх. - “Что за партия такая, кузнечик?”

- Тесты? - только переспросила я.

- А ты думала, как она отбирает? - самодовольно блеснула глазищами Таня.

“Да наплевать на Елену, и кто кого нанял… Ты - у меня в голове…”.

- Вообще тесты - неплохая идея, - безынтересно отметила я.

- Да, если никуда не спешить, - она говорила резонно и обстоятельно. - Просто посмотри эту девочку.

Я кивнула.

- Это значит “да”? Вот и чудненько! - возрадовалась Таня.

Вслед хотелось кинуть кактус.

***

Я просыпалась без всякой охоты. Меня не мучили кошмары, повседневность царапала монотонные петли, обшивая дырявый оплот. Той драной кошкой, которая давно не рожает, и тем более - милых щенков. А роботы из фильма про мертвецов тянутся к жизни, потому что их выдумали люди. Такие странные сценаристы, никто не узнает, что по пути привычного маршрута на работу ты несколько раз попал в аварию - врезался в пустоту. Лепнина автоматизированных атомов, разбитая без осколков, без ран. Мимо миль квадратов коробок, за которые люди отдали столько сил и столько воли, чтобы поселиться в странном городе. Без неба, в сплошном облаке хлама и глубоко скрытых фантазиях к счастью без штанов.

Прошло около месяца со смерти Катерины. Лёшин звонок стал полной неожиданностью. И надеждой переключения монолога, сводящего с ума, в фоновый режим. Я наговорила столько сообщений на автоответчик, что продолжающаяся односторонность связи убивала последние здоровые клетки, внушая сомнение: а есть ли жизнь, или я маячу с Марса?

В целом, всё было хорошо. Красивый воздух, бодрость, лёгкость и ясность мысли создали этот день. Не считая, что Лёша, с отрощенной бородой и выбритыми висками, почти отшатнулся, встречая на пороге. Вот так “здрасти”. Я, конечно, не чаяла большой любви, но это проявление было вопиюще против всяких приличий. Он промолчал, и я ничего не сказала. На столе ждали стейки средней прожарки. Мюнхгаузен нюхал воздух. Не пропустит ли чего вкусного в этой жизни? Он разочарованно отгибнулся от жареного перчика чили, любезно подсунутого к носу - и в пару прыжков занял обзорный пункт на подоконнике за плечами наследовавшего хозяина.

- Ну, как хочешь, - я отёрла руки салфеткой.

- Я слышал, в конторе произошла финансовая неурядица, - издалека завёл Лёша. - Ты там ещё не ночуешь?

- Всё превосходно, - улыбка получилась небольно естесственной. - Я чувствую себя на пике работоспособности.

- Совсем себя извела, - Лёша осуждающе покачал головой.

- Кому-то надо выправлять ситуацию, сам сказал, - пожала я плечами. - Работнички-то дома сидят на отпускных…

- А кто-то вообще ручкой сделал, к тому же, - многозначительно отпустил Лёша.

- Нет, ножкой, - подчёркнуто сухо отозвалась я, указывая абсолютное нетерпение темы. Лицо пропитала знакомая маска.

Какое-то время мы жёстко смотрели глаза в глаза друг другу, словно лютые враги на ристалище.

- А может, пальчиком? - наконец, в тот же лад изрёк Лёша.

Медленно укладывая по сторонам приборы, я примерялась к раздорожью. То ли встать и уйти, то ли пытаться продолжать никому не радостный диалог. Нож или вилка?

- Мне сегодня снилась твоя мама, - я выбрала зубочистку. - Возле подъезда. Так реально… Когда я её заметила, она собиралась ускользнуть. Я подхватила её за локоть и спросила: “Бегаешь?”

Пока мы её хоронили, Катерина привольно трусцой-гимнастикой занималась. Кусочек мяса никак не хотел покидать проблемную зону пломбы. Дальнейшее ковыряние предвещало больше вреда, и я жестом поблагодарила за протянутую жвачку.

- А она? - поинтересовался Лёша.

- Говорит, “Валечка, ну какой из меня бегун? Всего лишь ходьба!”, - я попыталась передать плутовскую манеру. - Ты ничего не хочешь мне сказать? - серьёзно спросила я.

Лёша задумался.

- Я нашёл письмо, - он поднялся и, шаркая тапками по коридору, принёс листок, сплошь испещрённый мелким каллиграфическим почерком Катерины.

В нём завещалось хранить и оберегать друг друга, не взирая ни на что. Дата написания - незадолго до “кончины” - подтверждала робкую догадку. Лёша заметил, что я вычисляю в уме.

- Она знала, что умрёт? - миротворчески проговорил он.

- Хватит придуриваться, - холодно осекла я. - Ловко придумали: не пустить меня на похороны под видом непрощённой обиды. Нашли, как “проучить”, да?