Сделка 2 (СИ)

Мелкая дрожь сотрясала тело. Рита отникла от меня и двинулась к машине, к водительскому месту.

- Пора. Холодно. Я за штурвал.

На обратном пути нас застала непогода. Мелкие вестовые капли дождя пролились скромно, почти стыдливо, пока им на смену не затарабанил грозный ливень сплошной стеной. По стёклам судорожно замотыляли “дворники”, сбивая плотную завесу беснующей рати. Рита снизила скорость и даже прекратила подпевать. Грузные осаждающие капли хлёстко шлёпали по покрытию авто, превращаясь в валовой ударный звук, затмевавший негромкое музыкальное сопровождение. Мощь бушующей стихии, - которой нельзя было не устрашаться, которой нельзя не восхищаться, - разверзлась во всей красе. Пособничая сердечному импульсу, я наощупь нашла ритину руку. Она переладилась с управлением руля и сжала мою податливую пясть своей правой.

- Всё будет хорошо, - сказала она.

- Откуда ты знаешь? Ты никогда никого теряла.

- У меня был брат.

Я растерялась, настолько ошеломило это сообщение.

- Что с ним стало? - спросила я как можно деликатнее.

- Я его убила, - ответила Рита, будто речь шла о чём-то совершенно обыденном.

Передо мной так и встала картинка юной Риты с Магнумом. Вероятно, они посчитали его бутафорией, пока не дёрнули предохранитель.

- Эта пуля у тебя на шее?… - пробормотала я. - Это был несчастный случай? Вы заигрались?

- Можно и так сказать - несчастный случай… - моргнув, сказала Рита. - Ты не поймёшь: мы были близнецами.

- Вот, почему тебя отправили к деду…

Похоже, папашу затрудняло объяснить происхождение того пистолета. Скорей всего, даже не столько отсутствие лицензии, сколько - “запачканный”… Человек с взрослой ответственностью, он не имел права решать свои проблемы за счёт ребёнка.

- Я искала его… - продолжала тем временем Рита. - В других… параллелях. Я не знала, какую дверь открываю. - Она отёрла лицо ладонями, будто умылась.

- Твой отец не должен был так поступать, - констатировала я.

- Он защищал меня, - протестовала Рита. - По-своему. Он всё повторял: “Ничего не было. Ни-че-го-не-было. Правда - она только для нас…”.

- Почему ты раньше не рассказывала?

- Я хотела забыть.

- Как раз его ты хотела помнить. Иначе ты бы не сделала этот кулон. Ты хотела забыть… всё другое.

Дождь начал стихать ближе к рассвету. Мы кое-как вприпрыжку преодолели дворовые лужи размером с Байкал и оказались у Риты дома.

В постели я шептала:

- Ты - мой главный приз…

Секса не было, а утро ударило в голову, как безбожный лесничий топором по тополю. Я чувствовала себя задряхлевшим накопителем информации, изъеденным червями, будто яблоко.

Вставать не хотелось до чёртиков и до белой горячки. Вот так лежать, смотреть в потолок и не двигаться.

“Валя, нужно вставать!…”, - из долины лет прозвучал этот голос. Чей он? До боли знакомый. “Ты сможешь. Просто верь, и всё получится! Нужно двигаться”. …Таня? Давным-давно, ещё в студенческие годы, мы закутили в лесу с ребятами. Гитара, весёлые разговоры, внимание противоположного пола. Я впервые в жизни напилась. Да и водка была не лучших сортов, а попросту сказать, “палёная”. Я чувствовала себя настолько плохо, что в отказ пошли и ноги, и язык, и голова. Я думала, там и сгину. И эти звёзды, влекущие в своё небесное вечное царство… Только Танька, - светлая, высокая, с крыльями, - не унималась. Я понимала, что она ангел. Пока надежда о силе свыше, которая непременно заберёт отсюда, путала и медленно убивала, Таня боролась за мой отступающий дух: “Просто верь! Вставай и иди!”. И я поверила. Через не могу, через не хочу, минуя болото надежд. В моём сердце, единственном действующем органе, задышала вера. В нём не осталось места ни слабости, ни торжеству преодоления, ни даже удивлению. Лишь она: чистая и могущественная - в теле ничтожного человека. Господи, насколько мудрая была Таня!… Куда всё делось?

Я поднялась с постели, оделась, по привычке поискала зеркало и, не обнаружив, вышла из комнаты. Рита на кухне медитировала над туркой.

- Спасибо, всё очень вкусно, - единственным завтраком был кофе.

- Приходите ещё в наше кафе “Бурита”.

- Непременно.

- Зови друзей и знакомых. Всего тысяча долларов.

- Тогда уж “Обувалово”.

- Отличная фамилия. “Бурита Обувалова” всегда рада новым гостям.

***

Неделю спустя.

- И что?

- Я это у тебя хочу спросить: что? - Боря давлеюще возвышался над столом, одной коленкой на стуле, как цапля над камышами.

- Наверное, она оступилась, я попридержала её.

- Твоё-то святейшество!… - тихонько проворковал Боря, подсовывая вторую карточку, где я вполне красноречиво ласкаю ладонью ритину щёку.

- Не знаю, ей что-то в глаз попало, - пожала я плечом.

- А здесь вы, наверное, проверяете здоровье дёсен?! - кульминировал Боря, выкидывая однозначное фото поцелуя.

- Эта кофточка из Милана, - я повернула к нему снимок. - Она приятно на мне смотрится, не правда ли?…

Боря не слишком проникся идеей обсуждения заморского шмотья.

- К чему это слайдшоу? Хочешь что-то сказать - скажи.