Сделка

Она подошла ближе: от нее пахнуло потом – потом после хорошей, честной работы. Мне нравился ее запах. Она была, по сути, хорошеньким ребенком, и если бы я не пришел сюда выяснить кое-что о причастности ее брата к убийству, я, возможно, попросил бы ее номер телефона: до этого я никогда не встречался с электросварщицей. Или с сестрой убийцы, вспомнил я.

– Д'Анджело слегка не в себе? – спросил я. Я никак не мог заставить себя называть его Тони – не знаю, почему.

Она стояла очень близко от меня.

– Тони был чертовски расстроен. С ним все было в порядке, когда он вернулся домой. Мы были приятно удивлены тем, что у него такое хорошее настроение, учитывая, что ему пришлось пережить. Но когда он утром увидел газету...

– Убийство Эстелл Карей?

Девушка грустно кивнула.

– Он не перестает плакать. Не говорите ему, что я вам рассказала.

– Послушайте, Мария. Могу кое-что подсказать вам. В ее квартире были обнаружены письма и некоторые вещи вашего брата.

Она напряглась.

– Серьезно?

– Они еще не связали все это с... Тони. Но они сделают это. Копы и репортеры будут кружить вокруг.

– О Господи! Что же нам делать?

Я пожал плечами.

– Может, он побудет где-нибудь еще, пока все уляжется. Я не предлагаю вам спрятать его от полиции, но вы сможете уберечь его от репортеров.

Она кивнула.

– Конечно. Спасибо вам.

– Конечно. Я считаю, что вас надо предупредить. И ваших дядю и тетю, которые живут внизу. Мария снова улыбнулась. Приятная улыбка.

– Вы хорошо поступили.

Не очень-то хорошо. Я пришел сюда, чтобы посмотреть в глаза моему однополчанину и поговорить с ним об убийстве. О двух убийствах.

Но я должен был сделать это – предупредить его. И мне понравилась улыбка его сестры.

Я отведу вас к нему, – предложила Мария.

– Нет. Просто покажите мне дорогу.

– Хорошо. К тому же мне надо принять ванну.

Мне не хотелось думать о том, как она принимает ванну. У меня были другие дела.

Мария указала на коридор, куда выходили двери спален; в конце коридора была маленькая кухня, в которой теснились шкаф, стол и раковина. Слева по коридору была спальня.

– Спальня д'Анджело, – пояснила Мария. Но я обнаружил его на веранде за кухней. Там было прохладно. Д'Анджело сидел за карточным столиком повернувшись лицом к окну, и смотрел на улицу. Он раскладывал пасьянс, но не закончил этого занятия, и у него был такой вид, словно он сидел перед едой и не испытывал чувства голода.

– Привет, д'Анджело.

Он медленно повернулся и посмотрел на меня.

Его глаза ввалились, лицо осунулось, как у морских пехотинцев Первой дивизии, которых мы сменили на Острове. Измученные пугала встретили нас, когда мы сошли с корабля Хиггинса на берег. Только д'Анджело выглядел еще хуже. Он всегда был худой, как жердь, только теперь эта жердь совсем пересохла. Его глаза помертвели.

Но что-то в них ожило, когда он узнал меня.

– Геллер, – сказал он, слегка улыбнувшись. Я подошел к карточному столику и сел рядом с ним. Просто посмотрев на него, я понял, что он не убивал Эстелл. Другое дело – Монок.

– Мне очень жаль твою девушку, – произнес я.

– Черт! – проговорил он. Его глаза были полны слез. – Черт! – Он потянулся к пачке «Лакиз», лежавшей на столике, вытряхнул сигарету и нервно прикурил ее от видавшей виды серебряной зажигалки «Зиппо», которую он достал из кармана своей клетчатой рубашки.

– Ты не представляешь, каково это – вернуться домой и узнать, что твоя девушка умерла, твоя чертова девушка умерла... Убита! Ее пытали...

Я ничего не сказал.

– Хочешь сигарету? – спросил д'Анджело.

– Да, – ответил я. Он прикурил мне сигарету от своей – больничная привычка – и дал мне. Я втянул дым в легкие и почувствовал себя, к моему удивлению, ожившим.

– Что это за гребаный мир! – воскликнул он. – Возвращаешься домой после того, что мы там пережили, а кто-то убил твою чертову девушку! Чертову девушку! – Я понимал, что д'Анджело не хочет плакать при мне, но его убивало то, что он пытался держать слезы.

– Продолжай, плачь, – сказал я ему. – Мы все это делаем.

Д'Анджело прикрыл лицо рукой, и слезы покатились по его пальцам. Я отвернулся. И курил.

– Кого я обманываю? – Он вытирал слезы на лице старательно, но все равно кое-где кожа осталась влажной. – У нее было полно мужиков. Мои друзья писали мне, что она то с одним гуляет, то с другим. Она любила деньги больше, чем любого мужчину.

Это было правдой.

Вдруг д'Анджело посмотрел на меня с любопытством.

– А что ты там делал?

– Что?

– Я читал про тебя в газетах. Ты был там, в ее квартире, с копами.

– Я просто знаком с детективом, который ведет это дело, вот и все. Совпадение. Он схватил мою руку.

– Если ты что-то обнаружил, то должен мне сказать. Или если что-то слышал. Если я смогу добраться до подонков, которые сделали это с ней, я, клянусь, сверну их долбаные шеи! Как мог кто-то сделать это с такой красивой девушкой? – Он покачал головой. – Ах, Эстелл, Эстелл! Почему ты так любила эти проклятые деньги?

– Помнится, в Сан-Диего, – сказал я, – ты рассказывал, что работал на Ники Дина в «Колони клаб». Ты там повстречался с ней?

Д'Анджело кивнул.