Сделка с демиургом

– Каждую пятницу тринадцатого числа мы приглашаем гостей, – проговорил Мастер, рассеянно глядя в распахнутую папку. – Все из вас однажды воспользовались выигрышным билетом, заполучив милость прожить еще некоторое количество лет. Согласно договору, вы не имели права разглашать истинную природу своей личности, существуя бок о бок со стареющими родичами и друзьями в новом обличье. Таков уговор… – Он говорил медленно, опустив набрякшие веки, словно борясь с непреодолимой сонливостью. – Сегодня – особенная ночь! – продолжил Мастер. – После длительного размышления мы решили завершить путешествие. На прощание любой обладатель билета имеет право задумать сокровенное желание. Советую быть осмотрительными в выборе своих чаяний, иногда вожделенные желания оказываются губительными.

Он поднялся и покинул сцену, скрывшись за потайной дверцей. Асмодей и Леон Запесоцкий проследовали по пятам за господином, а Зоя с Бибиком остались на сцене. Мальчик выкатил из-за кулис большую центрифугу, внутри которой вращались пронумерованные шары, в точности как в популярной лотерее «Спортлото». Мальчуган закричал голосом рыночного зазывалы:

– Поверните ваши билеты лицевой стороной! В нижнем правом углу вы увидите цифры. В тот момент, когда Зоя будет вытаскивать шар с персональным номером, думайте о желании!

Зоя толкнула барабан, шарики весело запрыгали в стеклянной емкости. Взмахнул палочкой дирижер, оркестр начал наигрывать попурри из старых фильмов. Центрифуга замедлила вращение, девушка достала шар. Бибик принял жребий, поднял высоко наверх, тоненьким голосом прокричал:

– Номер девятнадцать! Номер девятнадцать!

Невысокий седой мужчина встрепенулся, будто получил оплеуху, полные щеки побагровели. Он размахивал билетом, как прокламацией.

– Я не успел… Ничего не пришло в голову! Я не успел задумать желание!

Бибик равнодушно отвернулся, барабан пришел в движение. Седой пытался пробраться к сцене, его оттеснили остальные гости.

– Я не успел! – закричал он отчаянно.

Люди столпились у подножия сцены, глаза были прикованы к билетам, губы судорожно шевелились, произнося вслух заветное желание. Легко сказать – трудно сделать! Загадка называется – не думай о белой обезьяне! Очередной шар скользнул по салазкам, угодив в женскую ладонь.

– Двадцать семь! – прокричал Бибик. – Номер двадцать семь!

Известный хоккеист растянул губы в улыбке.

– Финиш! – сказал он негромко и отошел в сторону. Смуглое лицо потомка гордых басков покрыла смертельная белизна.

Шары вылетали из зачехленного отверстия, Бибик выкрикивал номера, оркестр играл туш, гости сжимали в потных ладонях заветные билеты. Расталкивая скопившихся гостей локтями, к Донне пробрался Борис Шевченко:

– Бонжур, подруга! Что делать будешь, когда шоу закончится?

– Отвали!

Толстяк угодил в болевую точку. Лотерея подходила к концу, в прозрачной емкости подскакивали полтора десятка шаров. Выбывшие из игры гости вернулись за стол, сдержанно переговаривались, поглощенные своими мыслями. Сервированные блюда оставались нетронутыми, у многих пропал аппетит. Когда сбывается заветное желание, приходит горечь и пустота. Кто-то вливал в себя алкоголь большими порциями, некоторые молча сидели, осмысливая свершившееся. Только выражение лица Распутина не изменилось ни на йоту, и окружающие старца дамы жались к нему, затравленно глядя по сторонам. Зато орденоносец с кустистыми бровями выглядел вполне благодушно. Он подсел к барду, мужчины негромко переговаривались, певец перебирал гитарные струны. Инна была единственной безбилетной гостьей на вечеринке. Стихла музыка. В числе последних гостей оказался Григорий Ефимович Распутин, за ним подошел хмурый субъект, прижимающий ладонь к кровоточащей шее. Не без труда девушка узнала в нем Винсента Ван Гога.

– Вот тебе бонус, шалава! – не отставал от Инны Борис. – Помнишь, с похмелья у тебя брюхо крутило?

– Ну, помню! Дальше что?!

– Панкреатит! – радостно крикнул Шевченко, словно доктор Пирогов, впервые обнаруживший уникальное заболевание.

Прокатился новый шар по слегам, великий старец отдал билет и вернулся на свое место.

– Америку открыл! – усмехнулась Инна. – Я кой-чего смыслю в медицине, симптомы панкреатита могу отличить от поноса!

Шевченко был прав. Кончатся шары, у гостей начнут сбываться заветные мечты. Куда деваться фальшивой блондинке?! Клон исчезнет, растворится в воздухе, как облачко сигаретного дыма, а она очнется в морщинистом теле журналистки. А на соседнем зубоврачебном кресле лежит седой мужик, с толстым пузом и дурным запахом изо рта. Странник…

Нидерландский импрессионист протянул билет. В центрифуге весело заскакал одинокий шар.

– Хочешь сделку?!

Борис придвинулся ближе.

– Я отдам тебе билет в обмен на пустячную процедуру.

Сердце встрепенулось в груди.

– А почему сам не воспользуешься билетом? – спросила Донна с видимым равнодушием.

– Увы, мадам! – Он скорчил трагическую мину. – Мои желания исполняются в конкурирующем учреждении. На этой вечеринке я оказался по недоразумению, так сказать, оплошность в работе местного менеджмента. Ну и как насчет моего предложения?! Время идет!