Сделка с профессором (СИ)

Эдман не стал говорить, что и она, скорее всего, тоже использует древнюю магию, чтобы попасть в подземелье храма. Он боялся выдавать ее тайну и предпочел прихватить из дома набор специальных артефактов как боевых, так и отслеживающих ауру определенного человека. След Беатрис он хорошо изучил, и теперь, сидя в засаде под стенами школы, беспрестанно поглядывал на амулет, дожидаясь, когда тот определит ауру Сонар в пределах досягаемости.

Сквозь плотную пелену тяжелых темных облаков пробились первые робкие лучи восходящего солнца. Осветив вершину холма и стены Камелии, они неспешно продвигались все дальше и дальше, пока полностью не поглотили всю округу, насколько хватало глаза. Бескрайние снежные просторы заискрились в ослепительном сиянии светила, подул резкий обжигающе-холодный ветер и, срывая пушистые шапки с сугробов, понесся в долину.

Заметив мерцание синих кристаллов на артефакте, Эдман повернулся к Вилмору и сказал:

– Сонар здесь. Я иду в храм, вы за мной через четверть часа.

Иксли кивнул и отправил стражам соответствующий сигнал.

Предупрежденные караульные пропустили Эдмана на территорию школы через неприметную калитку заднего въезда и приготовились отпереть ворота для жандармов по условленному знаку. Набросив отвод глаз, Джентес пересек двор и подошел к храму. Главный вход решено было не трогать, Эдман обошел строение и отпер заклятием дверь, предназначенную для пастора.

Прошептав заклинание, позволяющее видеть в темноте, он углубился в узкие коридоры храма. Артефакт указывал ему путь, Эдман спустился в душное сырое подземелье и остановился перед массивной металлической дверью с выгравированным изображением Эльвина и Иданы. Перед ней мерцал зеленоватыми всполохами такой же щит, как на острове. 

«Он здесь! – мелькнула у него торжествующая мысль. – Теперь ему несдобровать». 

Джентес отправил Вилмору оговоренный сигнал, перестроил зрение на магическое и принялся изучать плетения, но на этот раз в плотном пересечении силовых линий не оказалось ни одного слабого места. Герцог превзошел сам себе и создал идеальную защиту, преодолеть которую не было ни единого шанса.

В подвал спустился Иксли с Тараком и еще несколькими стражами.

– Где он? – шепотом уточнил Вилмор.

Эдман кивнул на зловеще переливающийся во мраке щит.

– Там. Только тут защита такая заковыристая, что я не имею ни малейшего понятия, как ее снять.

Иксли осмотрел структуру и уже хотел применить взрывные артефакты, чтобы снести стену окружавшую дверь, но тут все почувствовали настолько мощный энергетический выброс, что едва устояли на ногах.

– Беатрис! – в отчаянии вскричал Эдман и ринулся к двери.

Стоило ему налететь на щит, как тот отбросил его назад, Эдман ударился о противоположную стену и сполз на пол.

– Эд, ты как? – с тревогой склонился над ним Иксли.

– Он начал ритуал, – выговорил Эдман и замотал головой, стараясь побороть звон в ушах. – Нельзя взрывать. Вся школа взлетит на воздух. Я попробую пробиться туда, но ты должен довериться мне и ждать.

Сомнение отразилось в темных глазах главы департамента, но он увидел решительный, упрямый взгляд друга и кивнул.

– Действуй, – сказал Вилмор и отошел со своими людьми в сторону.

Эдман прикрыл веки и сосредоточился, мана Беатрис окутывала его, заполняя все окружающее пространство и выходя за пределы храма. Он устремил свою магию ей навстречу, энергии соединились, и Эдман вновь очутился в ином измерении.

На этот раз он стоял посреди длинного прохода, не имевшего ни начала, ни конца. С правой стороны ярко пылал источник света и тепла, манивший окунуться в его лучи и насладиться ласковой силой, с левой – царил мрак и холод. Подспудный страх сжимал сердце и вынуждал держаться подальше от левого края. Эдман точно очутился на высокой стене пограничной крепости, только кого она защищает, и где неприятель, с ходу сложно было определить.

Впереди он увидел два силуэта, застывших друг напротив друга, и бросился к ним, но узнав Серпентаса и Сонар, замер поодаль, стараясь разобраться в происходящем. Беатрис находилась внутри сверкающего треугольника, соединявшего две двери, ведущие на разные стороны стены. Герцог стоял за пределами геометрической фигуры, спиной к Эдману и выкрикивал непонятные слова. Тонкая струйка темной энергии сочилась сквозь крохотную щель меж створок, перетекала из холодной части мироздания в согревающую и, смешиваясь со светлой энергией, формировала магический фон, а треугольник служил своеобразным мостом, позволявшим потокам соединяться.

«Грань между изнанкой и нашим миром! – понял Эдман, где находится. – Но что здесь творится?»

Присмотревшись, он заметил, что Беатрис питает линии треугольника своей маной, а Альмонд пытается увеличить поток темной энергии, и тот постепенно, капля за каплей, расширяется. Жуткая догадка поразила Эдмана:

«Он решил использовать энергию изнанки, чтобы нарушить привычный ход событий! Но ведь это безумие. Людям неподвластно справиться с такой неукротимой силой».

– Стой! – закричал Эдман.