Сделка с профессором

Иксли осмотрел структуру и уже хотел применить взрывные артефакты, чтобы снести стену окружавшую дверь, но тут все почувствовали настолько мощный энергетический выброс, что едва устояли на ногах.

– Беатрис! – в отчаянии вскричал Эдман и ринулся к двери.

Стоило ему налететь на щит, как тот отбросил его назад, Эдман ударился о противоположную стену и сполз на пол.

– Эд, ты как? – с тревогой склонился над ним Иксли.

– Он начал ритуал, – выговорил Эдман и замотал головой, стараясь побороть звон в ушах. – Нельзя взрывать. Вся школа взлетит на воздух. Я попробую пробиться туда, но ты должен довериться мне и ждать.

Сомнение отразилось в темных глазах главы департамента, но он увидел решительный, упрямый взгляд друга и кивнул.

– Действуй, – сказал Вилмор и отошел со своими людьми в сторону.

Эдман прикрыл веки и сосредоточился, мана Беатрис окутывала его, заполняя все окружающее пространство и выходя за пределы храма. Он устремил свою магию ей навстречу, энергии соединились, и Эдман вновь очутился в ином измерении.

На этот раз он стоял посреди длинного прохода, не имевшего ни начала, ни конца. С правой стороны ярко пылал источник света и тепла, манивший окунуться в его лучи и насладиться ласковой силой, с левой – царил мрак и холод. Подспудный страх сжимал сердце и вынуждал держаться подальше от левого края. Эдман точно очутился на высокой стене пограничной крепости, только кого она защищает, и где неприятель, с ходу сложно было определить.

Впереди он увидел два силуэта, застывших друг напротив друга, и бросился к ним, но узнав Серпентаса и Сонар, замер поодаль, стараясь разобраться в происходящем. Беатрис находилась внутри сверкающего треугольника, соединявшего две двери, ведущие на разные стороны стены. Герцог стоял за пределами геометрической фигуры, спиной к Эдману и выкрикивал непонятные слова. Тонкая струйка темной энергии сочилась сквозь крохотную щель меж створок, перетекала из холодной части мироздания в согревающую и, смешиваясь со светлой энергией, формировала магический фон, а треугольник служил своеобразным мостом, позволявшим потокам соединяться.

«Грань между изнанкой и нашим миром! – понял Эдман, где находится. – Но что здесь творится?»

Присмотревшись, он заметил, что Беатрис питает линии треугольника своей маной, а Альмонд пытается увеличить поток темной энергии, и тот постепенно, капля за каплей, расширяется. Жуткая догадка поразила Эдмана:

«Он решил использовать энергию изнанки, чтобы нарушить привычный ход событий! Но ведь это безумие. Людям неподвластно справиться с такой неукротимой силой».

– Стой! – закричал Эдман.

Он подлетел к герцогу и ударил его кулаком между лопаток. Серпентас от неожиданности охнул и пошатнулся. Беатрис заметила Эдмана и закричала:

– Спасайся! Беги. Он убьет тебя. 

   Джентес бросился к треугольнику, но едва коснулся сверкающих линий, как его отшвырнуло назад, он потерял равновесие и упал. Герцог подбежал к нему и ударил ногой в живот, Эдман согнулся пополам от боли. Альмонд воспользовался преимуществом и принялся наносить удары по всему телу. Джентес откатился в сторону и вскочил на ноги, Серпентас кинулся на него, завязалась борьба.

Бетти с ужасом смотрела на сражавшихся мужчин и не знала, что делать. Герцог вырвался из захвата Эдмана, прыгнул в сторону и обрушил на противника лавину своей маны, но Джентес успел высвободить собственную магическую энергию, и два потока схлестнулись.

Ни один не уступал другому, напряжение росло, и Беатрис попыталась пробиться сквозь сверкающий треугольник к Эдману, чтобы передать часть своей магии. Но пылающие линии не пропустили ее ману, мгновенно впитав в себя.

– Что ты здесь забыл? – крикнул герцог, не переставая наседать на Эдмана.

– Отпусти Беатрис, и я уйду.

– Ее никто не держит, – усмехнулся Серпентас. – Она сама вызвалась мне помочь. Так что проваливай.

– Ложь, – отрезал Эдман, продолжая направлять вперед поток своей энергии. – Ты вынудил ее участвовать в ритуале. Она любит меня и только из страха потерять, согласилась. Прекрати это безумие и останешься жив.

  Ненависть и злоба искривили идеальные черты лица герцога, и он процедил:

– Ты всегда был тупоголовым воякой, который дальше своего носа ничего не видит. Я презирал тебя за любовь к выпивке, картам и размалеванным шлюхам. С каким удовольствием я запудрил мозги твоей бестолковой дайне и инсценировал ее побег с любовником. – Серпентас расхохотался, Эдман побелел, его плечи закаменели, на лице заиграли желваки. – Кэти стала первой, на ком я испробовал свой нектар. Правда, она долго не протянула.

– Ты! – взревел Эдман и выплеснул на герцога всю мощь своей силы.

Альмонд с трудом удерживал свой поток на том же уровне и сопротивлялся давлению чужой магии что есть мочи.

– Я любил ее, – негодовал Эдман. – Ты видел, как она мне дорога, и все равно погубил. Ты заплатишь за это.