Сделка с профессором

Джентес постарался еще увеличить напор, чтобы окончательно раздавить врага, но Беатрис видела, что силы его на исходе, и скоро он уже не сможет продолжать атаку. В панике она огляделась по сторонам, ища то, чем можно было бы нарушить целостность треугольника. Вот только поблизости ничего не было, лишь ручеек темной энергии над ее головой все так же тек из черноты к свету.

«А что если использовать ее для разрушения треугольника? – осенила Бетти отчаянная идея. – Это же сила Дема, она призвана уничтожать».

Беатрис устремила свою ману к ручейку, зачерпнула из него часть темной энергии, но тут же вскрикнула от боли. Проклятая сила обжигала не хуже раскаленного утюга. Бетти с тревогой обернулась к сражавшимся мужчинам и заметила, что герцог собирается нанести Эдману сокрушительный удар.

– Дураков нужно учить, – не унимался Серпентас. – Я преподал тебе хороший урок. Но ты все равно вечно путался под ногами. Я заручился поддержкой пиратов, но ты без конца нарушал наши планы. Пришлось подложить под тебя Микаэллу. Тебе всегда нравились такие безмозглые потаскухи. Ты как преданный пес бегал к ней и трахал эту похотливую дрянь, а она выспрашивала у тебя секретные сведения и докладывала мне. Жаль ты не сдох в той заварушке, что я подстроил.

На Эдмана страшно было смотреть. Боль, гнев, унижение – все смешалось в его душе, и он с оглушающим воплем бросился на герцога. Но поток его маны иссяк, и ему нечего было противопоставить врагу. Серпентас одним подсекающим ударом сбил его с ног и припечатал к каменному полу энергетическим потоком, Эдман закричал от боли.

Беатрис обезумела от страха, зачерпнула как можно больше темной силы, не чувствуя, как та разъедает ее магическую частицу, и выплеснула на сияющие линии. Раздалось шипение, точно ледяной водой залили костер, и треугольник погас. Бетти вырвалась за его пределы и помчалась к Эдману. Герцог почти уничтожил его, давя своей магией, и в пылу борьбы ничего не замечал вокруг. Застыв поодаль, Беатрис устремила свою ману к возлюбленному и ощутила, как он жадно поглощает ее.

Эдман почувствовал живительную силу Сонар и молниеносно усвоил ее, восполнив опустевший резерв. Он выждал, когда Серпентас начал слабеть, и атаковал резко и беспощадно. Поток его магии врезался в грудь герцога, и тот отлетел назад. Пошатываясь, Эдман поднялся и вновь ударил Альмонда чистой энергией.

Герцог не успел направить встречный поток и рухнул на пол. Эдман наступал, стегая противника маной, точно кнутом, Бетти продолжала питать его резервуар, не ощущая, что неминуемо теряет силы. Серпентас чудом вскочил на ноги и побежал к Беатрис. Подлетев к ней, он отвесил Бетти такую оплеуху, что она рухнула, ударилась головой и потеряла сознание.

Эдман кинулся на герцога и принялся душить, тот захрипел, рванулся вперед, оступился и влетел прямиком в приоткрытые на изнанку двери. Струя темной энергии пронзила его насквозь, душераздирающий крик боли и ужаса огласил проход, Серпентас упал на магический треугольник и растворился в воздухе. Хрупкое равновесие нарушилось, темный и светлый потоки перемешались, образовав воронку, магический фон дрогнул, и грань между изнанкой и миром людей покрылась трещинами. Эдман подхватил Беатрис на руки и побежал прочь. Но каменный пол крошился под ногами, мысок попал в углубление, и Джентес полетел вместе с Бетти вперед.

– Эд, очнись! – орал на него Иксли и тряс за плечи. – Щит лопнул. Надо спешить.

Голова кружилась, во рту стоял омерзительный горький привкус, невыносимо мутило. Эдман, превозмогая дурноту, поднялся и поплелся за выломившими дверь стражами.

Иксли склонился над лежащим на полу герцогом. Жандармы окружили лежавшую на камне Сонар и рассматривали вонзенные в ее ладони и ступни кинжалы.

– Сдох паскуда, – процедил Вилмор, ощупывая шею Серпентаса.

Эдман подошел к жертвеннику и распорядился:

– Отойдите.

Он аккуратно выдернул клинки, отшвырнул в сторону и прошептал заживляющее заклинание над ранами Беатрис, но оно не сработало. Не задумываясь, Эдман оторвал полоски ткани от своей рубашки, перевязал ими руки и ноги Сонар и проговорил:

– Герцог мертв. Нам с Беатрис здесь делать больше нечего. Вил, окажи любезность, попроси кого-нибудь доставить нас домой.

Искли обернулся и увидел, как глаза друга закатились, и он повалился на пол возле камня.

Глава 20

Эдман провел в забытьи три дня. Доктор Хрюст делал все возможное, чтобы он скорее восстановился, но магическое истощение оказалось не так-то просто исцелить. Мана накапливалась в его резервуаре катастрофически медленно, и снадобья оказывали лечебный эффект довольно вяло.

Открыв глаза, Эдман осмотрелся и увидел в кресле возле своей кровати дремлющего Вилмора. Яркие солнечные лучи пробивались сквозь плотные шторы и блуждали по его лицу, но главе департамента это нисколько не мешало.

– Тебе пора в отпуск, – хриплым голосом вынес вердикт Эдман. – Засыпаешь где попало.

Иксли вздрогнул и потер лицо руками.