Сделка с профессором

Сидя в своем кабинете, измученный долгими бессонными ночами император с гнетущим раздражением и беспросветным отчаянием слушал доклад Вилмора Иксли. Ничего нового или утешительного тот не сообщал, и Зигрид, утомленный его бестолковой болтовней, поморщился.

– Сколько это будет продолжаться, Вил? Есть хоть малейший шанс наладить обстановку в стране мирным путем? Я устал слушать донесения о бесконечных стычках, драках, резне и грабежах. В империи, хвала богам, огромная армия и не меньшая жандармерия. Есть от вас всех хоть какая-то польза?

Вилмор вздохнул и откинулся на спинку кресла, где сидел как на раскаленных углях последние полчаса, пытаясь скрыть от правителя ту пропасть, куда все быстрее и быстрее скатывалась Нодарская империя.

– Что ты хочешь от меня услышать? – не выдержал Иксли.

Глава департамента и его сюзерен, находясь наедине, обращались друг к другу запросто, однако Вилмор никогда не забывал, с кем говорит, и где следует выразить свое почтение к монаршей особе, по странному стечению обстоятельств оказавшейся его близким другом.

– Народ недоволен тем, что магии больше нет, – продолжал он, – и винит во всем максисов. Эти невежды считают, что какие-то мифические научные эксперименты привели к катастрофе, и теперь они вынуждены страдать больше других. Можно подумать, мы тут хорошо живем.

Иксли вспомнил о том, как утром поругался со слугами, отказавшимися исполнять вручную то, что раньше делали с помощью артефактов, и рассчитал не меньше полудюжины человек. Он снова вздохнул. Прежде подобными вопросами занималась Селеста, а теперь все приходилось делать самому. Да и новый помощник не шел ни в какое сравнение с Тараком, вечно все путал и извинялся, где надо и не надо. Бездарь.

– Что-нибудь слышно о бастарде? – вдруг спросил император, впрочем, без особой надежды, а скорее чтобы отвлечься от гнетущих дум о назревающей угрозе.

Вилмор покачал головой. Он перевернул всю империю в поисках беглецов, но они как растворились – ни малейшего намека на то, где спрятались.

Зигрид усмехнулся, и в его взгляде промелькнуло невольное восхищение.

– Джентес ловко всех обвел вокруг пальца, – обронил он, поглаживая короткую бородку. – Удивительно, как из беспутного кутилы и пьяницы мог получиться такой умелый и расчетливый воин.

– Ты как будто перестал на него сердиться, – с осторожностью заметил Иксли.

– Нет, конечно. Он лишил меня последней надежды обрести наследника престола и окончательно укрепить отношения с Дезертскими ханствами. Такое не прощается. Но я не могу не восхищаться им. В свое время я так и не смог поступиться долгом ради любимой женщины, и вот чем это обернулось. Единственная дочь знать меня не желает, а ведь могла бы жить в праздности и роскоши.

– Это не для Сонар, – пробормотал под нос Вилмор, припомнив, как Беатрис отказалась от денег и вытребовала для себя освобождение от заключения контрактов.

Однако Зигрид его услышал и помрачнел.

– Нелегко признавать свои ошибки, но иногда этого не избежать. Я жалею, что не узнал дочь лучше, прежде чем навязывать ей свою волю.

Дверь в кабинет без стука распахнулась, и в комнату вошел Эдман, а за ним – Беатрис.

– Вам еще представится такая возможность, ваше величество, – с легким поклоном сказал Джентес.

Он помог Бетти устроиться на диване, сел подле нее и взял за руку.

– Как вы здесь оказались?! – в изумлении вскричал император.

– Что происходит? – вскочил Иксли на ноги. – Охрана!

– Доброго дня, господа, – как ни в чем не бывало продолжил Эдман. – Не трудитесь, стражи нейтрализованы нашими людьми. Простите, что мы нарушили ваше уединение, но Беатрис хочет кое-что обсудить со своим отцом.

Бетти неуловимо улыбнулась уголками губ, взирая на обескураженные лица императора и главы департамента, и произнесла:

– Прежде всего, ваше величество, я ставлю вас в известность, что мы с максисом Дженетесом сочетались законным браком, и ваши матримониальные планы в отношении меня более невозможны.

Поразительная наглость и самодовольство явившейся пары пробудили жгучую ярость в душе Зигрида, и он процедил:

– Отчего же? Я немедленно прикажу убить твоего новоиспеченного супруга, а тобой на этот раз займутся более основательно.

Серые глаза Беатрис подернулись печалью и разочарованием, но Эдман погладил ее ладонь, и ей тут же стало легче.

– Не выйдет, ваше величество, – покачала она головой. – Во-первых, кого бы вы ни вызвали сюда, за дверями стоят те, кто никого не пропустят внутрь, пока мы здесь. Во-вторых, Эдман и я крепко связаны нерушимой энергетической связью, и ребенка я смогу зачать исключительно от него. А в-третьих, наш брак освящен самими богами, и другого мужа у меня уже не будет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эдман и Бетти соединили ладони, устремили ману навстречу друг другу, и тут же на их висках проступили сверкающие серебристые брачные узоры.

– Это невозможно, – прошептал Зигрид, не веря глазам.