Сделка с профессором

Эдман насторожился, услышав имя бывшего хозяина Виктории Творф, но внешне остался совершенно безучастным. Лавинас надулся, выпятил мясистую нижнюю губу и сложил руки на груди, недовольный тем, что его прервали.

Завсегдатаи клуба тут же пришли в волнение:

– Не может быть!

– Я уж думал, он окончательно нас покинул.

– И где его столько времени носило?

– Вы не поверите, господа, – победоносно улыбнулся светловолосый. – Родар продал свое имущество и принадлежавшую ему часть мануфактуры максису Фрауду и уехал то ли на Южный материк, то ли на Северный. Я так и не понял. Он очень торопился, и не захотел вдаваться в подробности. Но, мне показалось, что возвращаться он не намерен.

Компания принялась обсуждать новость, придумывая детали и приписывая то, чего и близко не было, а Эдман окончательно убедился, что сделал в Камелии и ее окрестностях все, что было в его силах, но новых полезных для расследования сведений о Виктории Творф так и не получил.

Глава 26

Утро судьбоносного дня смотрин выдалось промозглым и хмурым. Воздух посвежел, тяжелые темные тучи повисли над холмами и грозили вот-вот пролиться холодным дождем. Порывистый ветер то и дело рвался в окна дортуара выпускниц, напоминая навязчивым дребезжанием вздрагивающих стекол о том, что долго спать сегодня – непозволительная роскошь.

Бледные, измученные изнуряющей подготовкой и  длительным ожиданием адептки просыпались и тут же бросались проверять накрученные на ночь локоны, опасаясь, как бы один из них ни распустился и не испортил всю прическу. Девушки не болтали с обычной непринужденностью, а перебрасывались лишь короткими фразами, уточняя что-нибудь у одноклассниц по делу. Каждая из них была поглощена своими тревогами и внутренними терзаниями. У кого-то платье топорщилось на груди, у кого-то слишком жидкие волосы плохо смотрелись в высокой прическе, у кого-то ладони при волнении сильно потели, и все это доводило учениц до состояния близкого к обмороку, и лихорадочно блестящие глаза отражали их смятение и отчаяние.

Адепткам предстояло после завтрака отправиться к мединнеЗамас и под ее руководством приготовить средства для наведения лоска. Преподавательница в этом отношении была крайне строга и считала, что все кремы, притирания и лосьоны должны быть свежими. Правила школы запрещали ученицам пользоваться косметикой, поэтому на смотринах им полагалось блистать своей естественной красотой.

Беатрис тщательно готовилась к празднику, намереваясь поразить гостей не только нарядом, но и прической, и внешним видом. Она отыскала с помощью мединныСтуорд редкие рецепты и собиралась сделать по ним особый отвар, улучшающий цвет лица, маслянистую основу, долго сохраняющую волосы завитыми, мазь, убирающую волоски с тела, и крем, сглаживающий неровности кожи. МединнаЗамас одобрила эту задумку и помогла воплотить ее, только Бетти провозилась дольше остальных и в столовую на обед явилась позже всех.

Когда она поднялась в дортуар, там уже вовсю кипела работа по преображению невзрачных адептокв юных, очаровательных дайн. Ученицы лежали на постелях обмазанные разными снадобьями и ждали положенное время до наступления наилучшего эффекта.

Собрав свои вещи, Бетти постучалась в комнатушку Жози и попросила:

− Бонна Виклин, вы не могли бы меня отпустить к мединнеСтуорд. Мне нужно доделать платье.

− Сколько можно возиться с ним? – недовольно буркнула она, поправляя сползший платок, укрывавший завитые волосы. – Не вздумай опоздать в парадный зал. Если не явишься вовремя, уйдем без тебя. Пошла прочь.

Бетти поспешила к выходу, по дороге помахала Хельге, та еще вчера узнала о планах подруги и теперь с хитрым видом подмигнула ей.

Но проходя мимо кровати Фулн, Беатрис услышала полный яда голос:

− Куда бежишь, поджав хвост, Сонар? Смотрины через два часа. Или в твоем великолепном наряде и на глаза людям совестно показаться?

Гренда захохотала своим грубым, гортанным смехом, а Бетти выскочила в коридор и захлопнула дверь, лишь бы не слышать этих жутких звуков, будто предвещающих неминуемую беду.

МединнаСтуорд уже заждалась Беатрис в своем кабинете, и как только та появилась, тут же принялась за дело. Она повернула ключ в замке, уложила Бетти на заранее приготовленную кушетку и начала методично обрабатывать каждый участок ее тела.

− А мы успеем? – волновалась Беатрис. – Времени осталось не так уж и много.

− Даже если слегка опоздаем, ничего страшного, − сохраняла железное самообладание мединна. – В таком деле нельзя торопиться.

И она продолжала наносить одно средство за другим. С непривычки Бетти изнывала от невозможности подняться и начать двигаться, но мединна напустила на себя такой суровый вид, что волей-неволей пришлось терпеть и лежать смирно. Кожу пощипывало, а в наиболее чувствительных местах нещадно жгло, и Беатрис приходилось молча стискивать зубы и бороться с неистовым желанием почесать зудящий участок.