Се человек

— Пусть они найдут нас, — сказал он, — мы скоро услышим, как они кричат.

— Они могут уйти домой.

— Они не уйдут без нас. Не беспокойся, мы услышим, как они кричат…

Затем он наклонился, протянув руку к одетым в голубую ткань плечам, все еще не отрывая взгляда от распятия.

Он попытался поцеловать ее в губы, но она отвернула голову.

— Давай поцелуемся, — сказал он прерывающимся голосом, понимая даже в этот момент, насколько нелепо звучат его слова, какого дурака он делает из себя; но он заставил себя продолжать:

— Давай поцелуемся, Вероника…

— Нет, Карл, прекрати это.

— Ну что ты…

Она стала сопротивляться, вырвалась из его рук и вскочила на ноги.

Он покраснел.

— Прости, — сказал он, — прости.

— Все в порядке.

— Я думал, ты хочешь этого.

— Тебе не стоило бросаться на меня. Не очень романтично.

— Прости…

Она медленно пошла прочь, крестик раскачивался на шее, очаровывая его. Может, это какой-нибудь амулет, отводящий опасности вроде той, которой она только что избежала?

Карл последовал за ней.

Вскоре они услышали голоса остальных, и Карл почувствовал необъяснимую тошноту.

Несколько девочек похихикали, а один из мальчиков грязно ухмыльнулся.

— Что вы там делали?

— Ничего, — сказал Карл.

Но Вероника промолчала. Хотя она не была готова поцеловать его, намек явно доставил ей удовольствие.

На обратном пути они держались за руки.

Было уже темно, когда все вернулись в церковь и сели пить чай. Они сидели рядом. Глогер все время смотрел на распятие, висевшее в ложбинке между ее уже большими грудями.

Остальные ребята собрались вместе на другом конце пустого церковного зала. Иногда Карл слышал хихиканье какой-нибудь девочки и ловил взгляды мальчиков в их направлении. Он почувствовал, что доволен собой, и подвинулся ближе к Веронике.

— Принести тебе еще чашку чая, Вероника?

Она уставилась в пол.

— Нет, спасибо. Я лучше пойду домой. Мать с отцом станут беспокоиться.

— Я провожу тебя, если хочешь.

Она заколебалась.

— Это недалеко от меня, — сказал он.

— Хорошо.

Они встали, и он взял ее за руку, помахав остальным.

— Пока всем. Увидимся в четверг, — сказал он.

Смех девочек стал неудержимым, и Глогер снова покраснел.

— Не делай без меня ничего, — крикнул один из мальчиков.

Карл подмигнул ему.

Они пошли по хорошо освещенным улицам пригорода, оба слишком смущенные, чтобы говорить; ее рука вяло лежала в его ладони.

Когда они дошли до парадной двери ее дома, она остановилась, затем поспешно сказала:

— Я лучше пойду.

— Теперь ты собираешься подарить мне поцелуй? — спросил он, опять не отводя взгляда от распятия в вырезе ее голубого платья?

Она торопливо клюнула его в щеку.

— Ты можешь сделать это лучше, — сказал Глогер.

— Мне пора идти.

— Ну, давай, — сказал он, — подари нам настоящий поцелуй. — Глогер был близок к панике, густо покраснел и вспотел. Он обнял ее, заставляя себя, хотя сейчас его подташнивало от вида ее полного лица с грубыми чертами и ощущения тяжелого крупного тела.

— Нет!

За дверью включили свет, и он услышал голос ее отца, брюзжащего в прихожей:

— Это ты, Вероника?

Глогер опустил руки.

— О`кей, если ты так хочешь, — сказал он.

— Прости, — начала она, — это только потому…

Дверь отворилась, и появился мужчина в рубашке с короткими рукавами. Он был такой же толстый, как и его дочь, и черты лица были такими же грубыми.

— Так-так, — сказал он, — значит, завела дружка?..

— Это Карл, — сказала она. — Он проводил меня домой. Он тоже в церковном клубе.

— Вы могли бы привести ее домой немного пораньше, молодой человек, сказал ее отец. — Не хотите ли зайти на чашку чая?

— Нет, благодарю, — сказал Карл, — мне нужно домой. Пока, Вероника, увидимся в четверг.

— Может быть, — сказала она.

В следующий четверг он пришел в клуб на занятие по обсуждению библии. Вероники там не было.

— Ее не пустил отец, — сказала одна из девочек. — Должно быть, из-за тебя. — Она говорила презрительным тоном, и он был озадачен.

— Мы ничего не делали, — сказал он.

— Она тоже это сказала, — продолжала девочка, улыбаясь. — Она говорила, что у тебя ничего не получилось.

— Что ты имеешь в виду? Она не могла…

— Она сказала, что ты не знаешь, как правильно целоваться.

— Она не дала мне шанса.

— Это все, что она сказала, — ответила девочка и поглядела на остальных.

Карл понял, что они ловят его; он чувствовал, что они по-своему флиртуют с ним, заинтригованы, но не мог заставить себя не покраснеть; после этого оставалось только уйти.

Он никогда больше не ходил в церковный клуб, но следующие несколько недель при мастурбациях он грезил Вероникой и маленьким серебряным крестиком, висящим между ее грудей. Даже когда он представлял ее обнаженной, крест оставался на теле. Постепенно именно крест стал, главным образом, возбуждать его, и после того, как Вероника исчезла из его мыслей, он часто думал о девушках с маленькими серебряными распятиями между грудей, и образ этот приводил его к невероятным вершинам наслаждения.

4