Седьмая свеча

– Мне надо будет все обдумать. Потребуются деньги, много денег. Во-первых, адвокат, а во-вторых… Ольга. Оставшейся тысячи баксов не хватит, чтобы все решить. Я пока ничем не могу помочь. У тебя есть возможность у кого-нибудь одолжить деньги?

– Я подала заявление в милицию о том, что мой бывший… сожитель меня обокрал. Вчера звонили его родители и предлагали встретиться, хотят договориться со мной, чтобы я забрала заявление. Он по-прежнему где-то в бегах. Думаю, они вернут похищенные деньги, может, кое-что удастся одолжить. А какие проблемы с Ольгой?

– Мы пока с ней не разведены. Я подам на развод, начнется раздел имущества, квартиры. Мне бы не хотелось разменивать квартиру, в которой я родился и вырос. Возможно, если… Впрочем, уговорить ее будет очень сложно. Все остальное – из области фантастики. Я подам на развод после того, как будет вынесен оправдательный приговор. Так годится?

– Да. По поводу квартиры я подумаю. И еще. Желательно, чтобы до того времени, как Ольга начнет что-то предпринимать, у нее уже не было Книги духов, доставшейся ей по наследству от бабы Ульяны.

– Что ты предлагаешь?

– Нужны ключи от вашей квартиры. Наверное, они у вас есть.

– Да. Только хранятся вместе с одеждой, согласно описи. Я смогу ими воспользоваться, лишь когда выйду отсюда.

– Будет поздно. Я думаю, это можно решить при помощи санитара. Он должен знать, к кому подойти и как это сделать.

– Хорошо. Тогда так и поступим?

Через полтора месяца после этого разговора Ольга обратилась к врачу.

32

Галя снимала комнату в частном доме в «селе-городе» Совки, недалеко от Центрального автовокзала. Место жительства ей очень напоминало родную Ольшанку. Схожи они были не рельефом местности – Совки расположены на холмах, Ольшанка – в низине, – а своим сельским укладом, криками петухов по утрам, ухоженными огородиками возле домов. Ежедневно ей приходилось полчаса идти к остановке автобуса по ухабистым кривым улочкам частного сектора. Каждый раз она поражалась резкой смене окружающей обстановки: выйдя из села, оказывалась на оживленной автостраде большого города, на противоположной стороне которой вздымались высотные дома. Добираться целый час до места учебы было не очень удобно, зато ехала она без пересадок – только на автобусе. Ей нравился этот район, нравились проживающие здесь люди, и она мечтала в будущем иметь небольшой домишко в подобном месте, и обязательно с приусадебным участком.

Хозяйкой, сдавшей ей комнату в пристройке, была пожилая женщина, которую все звали Петровной. Вместе с ней проживал ее великовозрастный сын Василий.

Петровна целыми днями занималась приусадебным хозяйством. У нее были парники, в которых она выращивала всевозможные цветы, на доходы от продажи которых жила сама и содержала сына. Несмотря на то что имя у него было такое же, как и у покойного брата, и по возрасту они были почти ровесниками, он являл собой полную его противоположность. Вялость и инертность были основными чертами его характера. Нельзя сказать, что он был лодырем или отлынивал от работы, – он нехотя делал только то, что ему велела мать, ни больше ни меньше, и не проявлял инициативу. Его любимым времяпрепровождением был просмотр видеокассет, благо, видеомагнитофон имелся. Работал он посменно дежурным кочегаром в каком-то ЖЭКе, а дома в основном скрывался в своей комнате и смотрел видеофильмы до одури, не отдавая предпочтения конкретному жанру.

Когда Галя поселилась у них, то сразу положила глаз на Василия и начала потихоньку строить далеко идущие планы, трезво оценивая свою внешность, рассчитывала на его инфантильность. Петровна этому не препятствовала, даже поощряла. Гале пришло в голову, что она сдавала комнату вовсе не из-за денег, – плата была мизерная, а доходы от продажи цветов – ощутимыми; Петровна, скорее всего, рассчитывала таким образом женить сына.

Ей понравилась работящая жиличка, которая сама постоянно вызывалась помогать, при этом было видно, что работа доставляет ей удовольствие. Цветы были страстью Гали, они в изобилии росли у нее в Ольшанке, и, когда она занималась ими здесь, у нее щемило сердце.

Однако Василий никак не реагировал на попытки Петровны и Гали возложить на него семейные обязанности. Непрерывная двухмесячная осада Василия параллельно с подготовкой и сдачей вступительных экзаменов в вуз не дала положительных результатов. В лучшем случае он шел на непродолжительный разговор, а после предложения пойти куда-нибудь прогуляться, молча скрывался в своей комнате и включал «видик».

Неужели в этом была виновата ее внешность? Неужели он не видит, какая она работящая, разносторонне развитая, что с ней можно поговорить о чем угодно? Не родись красивой, а родись счастливой, говорит народная мудрость. А разве можно быть счастливой, будучи настолько некрасивой, что даже такой несамостоятельный мужчина, как этот Василий, ее игнорирует?