Седьмое правило дворянина

Пока мы ехали до больницы, Татаринов уже по третьему кругу проводил мне инструктаж.

— Вы, самое главное, не переживайте.

— Не буду, — в очередной раз обещал я.

— И если что-то пойдет не так, то даже не раздумывайте — действуйте как в бою и сходу применяйте Дар и возможности всех своих артефактов.

— Договорились, — кивнул я и улыбнулся. — Послушайте, Евгений Иванович, но в роли толстой ассистентки с шестым размером груди вы конечно смотритесь просто ошеломительно. Я боюсь, что могу испортить нам всю операцию из-за вашей божественной красоты и заржать в самый неподходящий момент.

— Так вы сейчас лучше, так чтобы с запасом, — посоветовал он.

— Ладно, — махнул я рукой. — Постараюсь держать себя в руках.

— Значит так: делаете укол и выходим, — продолжил маркиз. — Охрану трогаем лишь в крайнем случае, помните?

— Я все помню, — ответил я, когда скорая уже остановилась.

Мы вышли из машины, которая припарковалась возле нужного нам отделения, и пошли ко входу. Людей практически не было. Нас проводила удивленным взглядом дежурная, но лишь кивнула в знак приветствия.

Вызвали лифт, поднялись на нужный этаж. Коридор был всего лишь метров двадцать в длину, но мне он почему-то показался раза в два длиннее.

Татаринов шел немного впереди, а смотреть на него и сдерживать при этом смех — это было просто выше моих сил. Мы однозначно с ним были на грани провала.

— Доктор Джордж Эдвардс? — спросил у меня один из охранников, когда мы с маркизом подошли поближе. — Нас не предупредили, что вы должны будете приехать. Что-то случилось?

— Да, у князя поднялось давление и мне нужно срочно подрегулировать уровень витамина А в крови, — ляпнул я первое, что мне пришло на ум, вспоминая отдельные слова из сериалов про медиков, просмотренных в компании Тосика, — Подключенные к нему приборы дали такой сигнал.

Охранник завис и принялся размышлять, поэтому я решил его немного поторопить.

— Впрочем, я могу уйти, однако в таком случае я снимаю с себя всякую ответственность, если вдруг…

— Нет-нет, — замахал руками охранник, — Прошу вас, проходите. Если нужно что-то делать, то приступайте.

Я открыл дверь в палату и не спеша вошел внутрь. Понятное дело, что я немного волновался, первый раз все-таки… Однако всем своим видом старался не показать этого.

Шагающий за мной Татаринов закрыл дверь и показал рукой на часы: давай, мол, быстрее.

Да я и не собирался медлить. Я подошел к кровати, на которой сопел тот самый плешивый старик, которого мне показывал на фотографии Шувалов. Ну да, князь Мордвинов Ждан Николаевич собственной персоной.

Я вытащил из внутреннего кармана пиджака шприц. Снял с иглы колпачок и вколол содержимое ему в плечо. Он шумно вдохнул воздух и замер.

Затем я надел колпачок обратно на иглу и убрал шприц на прежнее место.

— Ну что там у вас? — услышал я шепот Татаринова.

Вместо ответа на вопрос я просто подошел к нему и утвердительно кивнул головой, а затем открыл дверь палаты.

— Что, так быстро? — удивленно спросил охранник.

— Да, — ответил я. — Немного подрегулировал состав. Князь крепко спит. Не тревожьте его, сон идет ему на пользу.

— Конечно-конечно, доктор Эдвардс, пока сам не позовет — не побеспокоим, — заверил меня охранник.

Я кивнул и пошел к лифту. Евгений Иванович быстро перебирая своими упитанными ножками весело семенил впереди… Бля… Вот как здесь не заржать, я понять не могу?

Глава 19

Великое Московское княжество.

Москва.

Имение Морозова.

Кирилл Романович Болотов впервые сидел в личном кабинете Арсентия Борисовича Морозова, в то время как самого хозяина в нем не было. Странное чувство. Еще более непривычным было наблюдать в кресле, которое обычно занимал тучный герцог, его непутевого сына Матвея.

Да и вообще, очень много всего того, что случилось за последние несколько дней, произошло с ним впервые.

Никогда еще он так сильно не боялся возвращаться в Российскую империю из долгой заграничной поездки. Да что там возвращаться, просто приехать не несколько дней, чтобы встретиться с сыном Морозова, и потом укатить обратно в Баден-Баден и то было страшно. Причем — очень страшно.

Настолько, что он к стыду своему надрался в самолете как свинья и совершенно не помнил, каким образом вообще оказался в собственном имении. Слава Богу, он взял с собой старшего сына, Василия, который присматривал за нерадивым отцом.

В самолете он все боялся, что в Шереметьево его сразу же арестуют и отвезут на Лубянку в тайную канцелярию для беседы. Но, как оказалось, зря боялся. Никто его арестовывать в аэропорту не стал.

Посланцы от Бестужева к нему приехали ранним утром, на следующий день. Как раз с первыми лучами солнца, по свежей росе.

Болотов заранее был готов к такому развитию событий, а потому отвечал на все вопросы честно и открыто, не юлил, не петлял и даже не дал следователям повода отвесить ему парочку тумаков.