Сегодня никто не умрет

– Стоять. Приготовиться к проверке документов, – проорал я. Группа в бронежилетах приблизилась на расстояние пяти метров.

– О чем ты там шепчешь, мальчик? – с акцентом сказал мужик. Не нравился он мне, хоть убивай его сразу – вот так не нравился. Возможно, из-за бородки, которая черной каймой обрамляла его лицо. Или из-за носа – он выступал, словно горный пик. Глаза – дула автоматов. Я понимал, что отнять жизнь у этого человека – это нормальный процесс, рабочий.

– Руку со ствола убрал, – приказал я.

Он меня пугал и злил. Злил больше. Почему-то я вспомнил ферму, вспомнил, как лежал в луже крови, уткнувшись щекой в пол, а рядом ходила смерть.

– Щенок, ты не…

Я резко развернулся боком, дал очередь над их головами и тут же навел оружие на мужика.

Солдаты с блокпоста дернулись, капитан присел, схватился за каску. Они все остановились. Все внимание я сосредоточил на мужике. Одет он был шикарно. Усиленный бронежилет, разгрузка, необычный автомат. Все детали приталены, все подогнано, словно его амуниция – вторая шкура.

Он оскалился. Хитро. Убрал руки с рукоятки автомата, зато теперь он мог выхватить пистолет из бедренной кобуры, да и нож на поясе очень правильно был подвешен. Заголосили, как куры, солдаты. Они возмущались, даже капитан орал:

– Кузьма! Я тебя под трибунал отдам! Что за встреча, словно мы тебе денег должны?!

Мужик махнул, и они замолкли.

– Документы у меня – мой автомат и пистолет. Этого хватит?

– Костыль, пропусти его! – это опять капитан голосил.

В животе у меня началась зима. Кишки словно превратились в замерзшие водосточные трубы, покрытые льдом.

– Раз капитан просит, то проходи, – ответил я. Слегка опустил автомат.

Мужик продолжал скалиться, приблизился ко мне вплотную. Казалось, он хочет меня сбить с ног.

– Щенок зубы показывает. Я бы тебя предупредил, что в следующий раз их выбью, но мы никогда не встретимся. Знаешь почему? – Он напирал, но я не отступал. Я уже не следил за его оружием, сосредоточился на главном – не отводить взгляд. Палец на спусковом курке стал выплясывать джигу.

– Я – Волк, а ты – пес, прикованный к вонючей конуре, – процедил носатый.

И замер. Ждал ответа. Проверял, как я недавно проверял Толика-Толкача.

– Сезон на волков открывается с первым снегом, – вытолкнул я из себя. Было такое чувство, что я мешок с цементом поднял языком. Тишина. Солнце грело мне непокрытую макушку. Закон подлости в природе еще никто не отменял. Полгода тому назад я с уркой пытался пройти этот же блокпост, теперь – я на месте солдатика, с порезами на лице от бритвы.

Мужик засмеялся. Ударил меня по плечу, да так, что заныла ключица.

– Красавец. Видна сразу горячая кровь! Сам такой был, теперь вот сединами покрылся, – сказал он. – Ты откуда такой? Чей род?

– От мамы с папой, – ответил я, оставаясь на месте. Ни полшага назад.

Он еще раз засмеялся. И потом резко сказал:

– Я вот такого ищу, на тебя похожего. Клички у него странные: солдатик, Пробирка, дезертирчик…

Я все же отступил. Зараза! Такое ощущение было, что на меня лавина напирает. Мне удалось сделать вид, что поворачиваюсь к блокпосту.

Кричу:

– Бара, ты инвалид! – и добавляю: – Не знаю. Если надо денег ему передать, то оставляй.

Он задумчиво смотрел на меня, переваривая сказанное.

– Костыль. – Произнес он и, больше ничего не говоря, двинулся к блокпосту.

Я же стоял на ватных ногах и думал о том, как плохо, что он появился в моей жизни. Из размышлений меня вывел Патлатый:

– Слышь, бессмертный, ты со всеми такой строгий или только с наемниками?

9

– С главой наемников, – эхом сквозь время прозвучали слова капитана.

Мы сидели в его комнате: Ренат на старом стуле, я на подоконнике. Капитан медленно нарезал круги по помещению и махал руками, словно дирижируя палочкой.

– А чего мы так просто отпускаем наёмника? Они же убийцы, – проворковал Баранов.

Капитан щёлкнул пальцами:

– Нет, что этот, мечта любого мясника, тупит, понятно. А вот от вас, уважаемый, я не ожидал. Если видел, что я лично веду его под рученьки да пытаюсь за территорию Границы выпихать, то чего спросил документы? А?!

– Сказал то, что в голову стукнуло, – ответил я.

– А зачем тебе мозг? Вы же два дебила, значит, один из вас сила, а второй – ускорение!

– Ты меня не обижай, – произнес Баранов и сжал кулаки. Хорошо, что не дал по хитрой физии капитана. Я мотал на ус, писал на подкорковый диктофон информацию, а сам же думал, что делать дальше.

Капитан направил указательный палец Баранову в лоб:

– Объясняю для силы. В мире, где добро и правду можно встретить только в кино, все давно связано и повязано. И единственное, с чем я не буду ссориться, это с силами, которые, как ластик, легко стирают любые имена.

Он сымитировал выстрел. Баранов почесал лоб.

– Мне позвонили и сообщили три вещи: ответить на вопрос Карима Волка. Я так и сделал. Кстати, вопрос. Он пришел со стороны Зоны. Значит, скорее всего, через блокпост, который вы охраняли. Понимаете?

– Значит, он профессионал, – прогудел Баранов.

– Что еще сообщили? Как там раненый? – спросил я.