Сегун. Книга 1

Тут же последовал приказ Оми. Четыре самурая навалились на Блэкторна и зажали ему руки, Мура достал веревку и начал связывать запястья за спиной.

– Сукины вы дети! – закричал Блэкторн. – Я не собираюсь идти на этот проклятый Богом невольничий корабль!

– Мадонна! Отпустите его! Эй, вы, дерьмоеды, обезьяны, отпустите этого негодяя! Киндзиру, нет? Это капитан? Андзин, да?

Блэкторн едва мог поверить своим ушам: шумная брань на португальском неслась с палубы галеры. Потом он увидел, как по сходням спускается человек. Высокий, как и он, примерно его возраста, но чернобородый и черноглазый, небрежно одетый, в моряцком платье, с рапирой на боку и пистолетами за поясом. Украшенный драгоценными камнями крестик на шее. Яркая шапочка, на лице сияет улыбка.

– Ты капитан? Голландский капитан?

– Да, – услышал Блэкторн свой ответ.

– Хорошо. Хорошо. Я Васко Родригес, капитан этой галеры. – Он повернулся к старику и заговорил на смеси японского с португальским, называл его Манки-сама[25], а иногда Тоди-сама, но выговаривал так, что получалось скорее Тоуди-сама[26]. Дважды он вытаскивал пистолет, злобно указывал дулом на Блэкторна и снова запихивал оружие за пояс; его японский был сильно сдобрен португальской бранью, которую понимали только моряки.

Хиромацу отвечал коротко, и самураи отпустили Блэкторна, а Мура развязал его.

– Вот так лучше. Слушай, капитан, этот человек здесь вроде князя. Я сказал ему, что отвечаю за тебя и прострелю тебе голову так же легко, как и выпью с тобой. – Родригес поклонился Хиромацу, потом улыбнулся Блэкторну: – Поклонись Негодяю-сама.

Двигаясь как во сне, Блэкторн последовал его совету.

– Ты делаешь это совсем как японец, – заметил Родригес с ухмылкой. – Ты действительно капитан?

– Да.

– Широта Лизарда?[27]

– Сорок девять градусов пятьдесят шесть минут северной широты. Следует остерегаться рифов на южной и юго-западной стороне.

– Ты не врешь, ей-богу! – Родригес тепло пожал Блэкторну руку. – Пошли на борт. Там имеется что поесть и выпить, вино и грог. Все капитаны должны любить друг друга, мы – соль земли. Аминь. Правильно?

– Да, – слабо подтвердил Блэкторн.

– Когда я услышал, что мы заберем с собой капитана, я сказал: хорошо. Прошли годы с тех пор, как я мог поговорить с настоящим капитаном. Пошли на борт. Как ты проскользнул Малакку? Как пробрался мимо патрулей в Индийском океане, а? Чей корабельный журнал ты украл?

– Куда вы повезете меня?

– В Осаку. Великий господин – Его Высочество Палач – сам хочет посмотреть на тебя. – Блэкторн почувствовал, что паника опять охватывает его.

– Кто?

– Торанага! Господин Восьми Провинций, в какой бы преисподней они ни были! Главный даймё Японии – даймё это тот же князь или верховный правитель, но еще важнее. Они все тираны.

– Что он хочет сделать со мной?

– Я не знаю, но мы приплыли сюда за этим, если Торанага хочет посмотреть на тебя, он тебя увидит. Говорят, у него миллион таких косоглазых фанатиков, которые умрут за честь вытереть ему зад – только бы доставить удовольствие! «Торанага хочет, чтобы вы привезли сюда капитана, Васко, – сказал мне его переводчик. – Привезите капитана и груз с его корабля. Возьми старого Хиромацу, чтобы осмотреть корабль». Да, капитан, это все конфисковано, как я слышал, твой корабль и все, что было на нем!

– Конфисковано?

– Это могут быть слухи. Японцы иногда конфискуют одной рукой, а другой отдают обратно – или притворяются, что никогда не было такого приказа. Трудно понять этих маленьких сифилитичных негодяев.

Блэкторн почувствовал, что холодные глаза японца вонзились в него, и попытался спрятать свой страх. Родригес проследил за его взглядом:

– Да, они забеспокоились. Времени поговорить достаточно. Пошли на борт.

Он повернулся, но Блэкторн остановил его:

– А что с моими друзьями, с моей командой?

– Что?

Блэкторн коротко рассказал ему о погребе. Родригес расспросил Оми на ломаном японском.

– Он говорит, с ними все будет хорошо. Слушай, ни ты, ни я не можем ничего сделать. Ты должен ждать – ты никогда не сможешь договориться с японцами. У них шесть ликов и по три сердца. – Родригес поклонился Хиромацу, как европейский придворный. – Как будто мы при дворе проклятого Филиппа II, забери Бог этого испанца пораньше.

Он направился на корабль. К удивлению Блэкторна, там не было ни рабов, ни цепей.

– В чем дело? Ты болен? – спросил Родригес.

– Нет. Я думал, здесь на веслах сидят рабы.

– В Японии их нет. Даже на копях. Сумасшедшие, и мы среди них. Никогда не видел таких сумасшедших, а я обогнул земной шар три раза. У нас гребцами самураи. Они солдаты – солдаты этого старого хрыча, – и ты нигде не найдешь рабов, которые гребли бы лучше, или солдат, воюющих более упорно. – Родригес рассмеялся. – Они никогда не угомонятся. Мы весь путь из Осаки – триста с лишним морских миль – проделали за сорок часов. Пошли вниз. Мы скоро отдадим швартовы. Ты уверен, что у тебя все в порядке?