Сегун. Книга 2

Мура обрадовался и снова поведал про первую ночь и баню. Его история раз от разу расцвечивалась новыми подробностями, но никто не возражал.

– О, надо же уродиться таким огромным! – Уо изобразил, как несет массивный член перед собой, и зашелся таким безудержным хохотом, что поскользнулся и грохнулся в грязь.

– Кто-нибудь из вас думал, что чужеземец попадет из погреба прямо в рай? – Мура оперся на лопату, переводя дыхание. – Я никогда не поверил бы этому – как древней легенде. Карма, правда?

– Может быть, он был одним из нас – в прежней жизни – и вернулся с тем же разумом, но с другой кожей.

Ниндзин кивнул:

– Возможно. Должно быть. Потому что, послушав святого отца, я решил, что чужеземец будет вечно гореть в адской печи. Разве святой отец не сказал, что наслал на чужеземца особое проклятие? Я слышал, он напустил на Андзин-сан большого иезуитского ками, и, о-хо-хо, был очень напуган. – Он перекрестился, другие не обратили на это внимания. – Но если хотите знать мое мнение, я думаю, что иезуитская Мадонна вряд ли накажет его.

Уо вставил:

– Ну, я не христианин, как вы знаете, но, извините, мне кажется, что Андзин-сан – хороший человек, лучше христианского отца, который воняет, ругается и стращает всех подряд. И он хорошо относится к нам, правда? Он по-доброму ведет себя с людьми. Говорят, он друг господина Торанаги. Его нужно так же уважать, правда? И не забывайте, Кику-сан почтила его своей «золотой щелью».

– Насчет золотой ты прав. Я слышал, ночь стоила ему пять кобанов.

– Пятнадцать коку за одну ночь? – выпалил Ниндзин. – Э-э-э, как повезло Андзин-сан! Надо же какая карма у этого врага Бога Отца, Сына и Мадонны.

Мура вмешался:

– Он заплатил один кобан – три коку. Но если вы думаете, что это много… – Он недоговорил и огляделся, желая удостовериться, что никто не подслушивает, хотя знал, конечно, что не найдется охотников шпионить за крестьянами под проливным дождем – а даже если бы и нашлись, велика ли важность?

Все прекратили работу и придвинулись поближе к нему:

– Да, Мура-сан?

– Мне только что шепнули, что она станет наложницей господина Торанаги. Он купил ее контракт сегодня утром. Три тысячи коку.

Это была умопомрачительная цифра – больше того, что зарабатывала вся деревня на рисе и рыбе за двадцать лет. Их уважение к Кику-сан увеличилось. Как и почтение к Андзин-сан, который последним насладился ею как куртизанкой первого класса.

– Э-э-э! – протянул Уо, не находя слов. – Столько денег! Даже не знаю, всплакнуть мне, помочиться или пукнуть.

– Не делай ничего, – лаконично рассудил Мура. – Копай! Давайте отыщем наконец мечи.

Все послушались его, каждый погрузился в свои мысли. Яма быстро углублялась.

Однако вскоре Ниндзин, снедаемый беспокойством, не смог больше сдерживаться и бросил работу.

– Мура-сан, пожалуйста, извините меня, но что вы решили насчет новых податей? – спросил он. Остальные тоже прекратили копать.

Мура продолжал размеренно вгонять лопату в раскисшую землю.

– Что тут решишь? Ябу-сама говорит: «Плати», значит, мы и заплатим, правда?

– Но Торанага-сама срезал наши подати на четыре десятых, а теперь он наш сюзерен.

– Верно. Но господину Ябу снова отдали Идзу, а также Суругу и Тотоми – и вновь сделали нашим повелителем. Так кто же наш сюзерен?

– Торанага-сама. Конечно, Мура-сан, Тора…

– Ты хочешь пойти пожаловаться ему, Ниндзин? Да? Проснись! Ябу-сама – наш сюзерен, как было всегда. Ничего не изменилось. И если он обложит нас податью, мы заплатим, само собой.

– Но это истощит все наши запасы. Все. – В голосе Ниндзина прорывалась ярость, но каждый знал, что он говорит правду. – Даже тот рис, что мы украли…

– Рис, который мы спасли, – поправил Уо.

– Даже с ним запасов будет недостаточно, чтобы протянуть зиму. Мы продадим лодку или две…

– Мы не продадим лодки, – объявил Мура, воткнул лопату в грязь, отер пот со лба, ослабил завязки шляпы и снова начал копать. – Работай, Ниндзин! Это займет твои мозги до завтра.

– Как мы протянем зиму, Мура-сан?

– Мы еще должны протянуть лето.

– Да, – с горечью согласился Ниндзин. – Мы заплатили вперед подати больше чем за два года, и этого недостаточно.

– Карма, Ниндзин, – утешил Уо.

– Война идет. Может быть, у нас появится новый хозяин, получше? – предположил кто-то из крестьян.

– Хуже не будет – хуже не придумаешь.

– Я бы не рассчитывал на это, – высказал свое мнение Мура. – Вы живы – а можете стать мертвее мертвых, и очень быстро. Тогда не будет никаких «золотых щелей», ни с зарослями, ни без них. – Его лопата наткнулась на камень, и он остановился. – Дай мне руку, Уо, старый дружище!

Вдвоем они вытащили камень из грязи. Уо шепнул тревожно:

– Мура-сан, что, если святой отец спросит об оружии?

– Скажи ему. И еще добавь, что мы готовы – вся деревня.

Глава сорок вторая

Они добрались до Ёкосэ в полдень. Бунтаро уже перехватил Дзатаки накануне вечером и, как и приказал Торанага, встретил его с подчеркнутой официальностью.