Сегун. Книга 2

Что с Андзин-сан? Он тоже как сокол. Но еще не готов сесть на кулак, как утверждают Ябу-сан и Марико. Что для него „дичь“? Его дичь – черный корабль, и капитан Родригес, и этот уродливый высокомерный маленький адмирал, которому недолго осталось коптить небо, а также иезуиты, и все католические священники, вонючие волосатые монахи, все португальцы, все испанцы, турки, мусульмане и, конечно, Оми, Ябу, Бунтаро, Исидо и я».

Торанага повернулся, устраиваясь поудобнее и улыбаясь своим мыслям. «Нет, Андзин-сан не длиннокрылый сокол, кидающийся на приманку, которую бросают вверх. Он больше похож на короткокрылого ястреба, который срывается с вашего кулака, чтобы убить все, что движется. Ястреб-тетеревятник, который хватает куропатку, зайца в три раза больше себя, крыс, кошек, собак, вальдшнепов, скворцов, грачей, настигая их в непостижимом броске и убивая одним ударом когтей. Ястреб, который не любит колпачка на голове, не принимает его – просто сидит на вашей кисти, надменный, опасный, самодовольный, безжалостный, желтоглазый. Прекрасный товарищ с отвратительным характером, если на него что-то найдет.

Да, Андзин-сан короткокрылый. На кого я напущу его?

На Оми? Нет пока.

Ябу? Тоже рано.

Бунтаро?

Почему на самом деле Андзин-сан пошел против Бунтаро с пистолетами? Из-за Марико, конечно. Они переспали? Возможностей у них было достаточно. Думаю, что да. Ничего плохого в их связи не было – Бунтаро считался погибшим, и это обеспечивало полную тайну. Но Андзин-сан глуп, что так рисковал ради замужней женщины. Разве мало других, свободных, ничем не связанных, таких же хорошеньких, хрупких или пышнотелых, знатного происхождения или простолюдинок, которых можно взять, не опасаясь, что они принадлежат еще кому-то? Он вел себя как глупый ревнивый чужеземец. Как этот капитан Родригес. Разве тот не убил на поединке другого чужеземца, чтобы взять за себя дочку мелкого торговца из Нагасаки? Тайко тогда оставил убийство безнаказанным вопреки моему совету, потому что прикончили чужеземца, а не одного из наших. Глупо иметь два закона – один для нас, другой для них. Следует придерживаться одного-единственного.

Нет, я не выпущу Андзин-сан на Бунтаро – мне нужен этот глупец. Переспали эти двое или нет, я надеюсь, Бунтаро останется в неведении. Иначе мне придется убить Бунтаро, ибо никакая сила на земле не удержит его от убийства Андзин-сан и Марико-сан, которые нужны мне больше. Не следует ли мне уже сейчас уничтожить Бунтаро?..»

Как только Бунтаро протрезвел, Торанага послал за ним.

– Как осмелился ты поставить свои интересы выше моих! Сколько теперь времени Марико не сможет переводить?

– Лекарь сказал, несколько дней, Торанага-сама. Я прошу прощения за причиненное беспокойство.

– Я же объяснил, что буду нуждаться в ее услугах еще двадцать дней. Ты забыл?

– Да. Прошу прощения. Я очень виноват.

– Если она огорчила тебя, достаточно было нескольких шлепков по ягодицам. Все женщины время от времени нуждаются в этом, но и только. Остальное уже грубость. Ты в угоду своим чувствам поставил под угрозу наши планы и вел себя как тупой крестьянин. Без нее я не смогу разговаривать с Андзин-сан!

– Да. Я знаю, господин, прошу меня извинить. Первый раз я поколотил ее. Просто… иногда она сводит меня с ума, настолько, что я не владею собой.

– Почему тогда ты не разведешься с ней? Или не отошлешь ее? Или не убьешь, не прикажешь ей перерезать себе горло, когда она станет не нужна мне?